29 марта в Верховном суде Якутии состоится заседание по рассмотрению апелляционных жалоб по делу Игоря Никитина.
Напомним, что в начале февраля бывший генеральный директор "Саханефтегазсбыта" был осужден к 6 годам лишения свободы. Следствие посчитало, что подсудимый, при изменении предмета договора о строительстве одного объекта на другой и его сметной стоимости, не принял мер к расторжению контракта. Впоследствии им произведена оплата строительства нового объекта «АЗС ОАО «Саханефтегазсбыт» по завышенной стоимости. Также обвиняемый заключил с ООО «СИС» соглашение об отступном, согласно которому за предоставленные обществу нефтепродукты на сумму свыше 29 млн рублей, принял в качестве отступного самоходный кран, фактическая рыночная стоимость которого составила около 12 млн рублей.
Sakhaday связался с адвокатом Никитина Сергеем Кононовым.
- Мы не согласны с приговором и подали апелляционную жалобу, - пояснил защитник. - Считаем, что вина Игоря Юрьевича не доказана. В ходе рассмотрения уголовного дела судом был допущен ряд нарушений. Поэтому надеемся, что Верховный суд отменит обвинительный приговор.
- Можете поделиться, какие конкретно нарушения допустил суд?
- Я сейчас не буду озвучивать все. Но об одной ситуации расскажу. После окончания следствия и ознакомления с материалами уголовного дела нам стало известно, что в деле есть засекреченный (тайный) свидетель. В целях безопасности он был допрошен следствием под псевдонимом Иванов Иван Иванович, а настоящие данные о его личности были засекречены. В своих показаниях он восполнял все пробелы обвинения и подтверждал те необходимые обвинению факты, которые иным образом доказать было невозможно. Простыми словами, чтобы доказать вину Никитина следствие применило нечестные методы.
Детальный анализ материалов уголовного дела помог нам понять, кто именно скрывается под этим псевдонимом. Я не буду раскрывать личность этого человека. Буду называть его товарищ "К". Когда он понял, что его раскрыли - то вышел со мной на связь. Мы с ним были ранее знакомы и несколько лет назад даже встречались. Поэтому он мне и позвонил, попросил о встрече. Он приехал ко мне в офис, и мы с ним вдвоем несколько часов беседовали. Он признался в том, что является засекреченным свидетелем. Но рассказал мне, что показания Ивана Ивановича за него якобы написал следователь и заставил К их подписать. Рассказал, как его задержали в Москве и привезли в Якутск. Как и чем ему, с его слов, угрожали оперативные сотрудники. Простыми словами рассказал мне, что подписать допрос под псевдонимом его заставили под угрозой уголовного преследования, за совершенные им определенные не вполне законные действия. В разговоре со мной он сказал, что не хочет никого оговаривать.
- Чем вы это можете подтвердить?
- В ходе беседы я опросил его письменно с его согласия. В ходе опроса он все рассказал подробно, отвечая на мои вопросы. Сказал, что в суде в качестве тайного свидетеля допрашиваться и давать ложные показания не будет. Однако, очень боится преследования со стороны правоохранителей.
Я посоветовал ему полететь в Москву и обратиться с соответствующим заявлением в Генеральную прокурату России или в Управление ФСБ. И там рассказать о том, как он подвергся давлению со стороны сотрудников. Так он и поступил. Улетел в Москву и обратился с заявлением. В это время допрос Ивана Ивановича в суде изо дня в день срывался. Прокурор каждый раз объяснял его неявку в суд то болезнью, то отъездом из города.
Однако, через пару недель товарищу К все же пришлось вернуться из Москвы в Якутск к своей семье из-за резко возникших семейных проблем. По приезду оперативные сотрудники несколько раз приезжали к нему, пытались доставить его в суд, он не открывал им дверь.
Примерно через неделю, в день очередного заседания по делу Никитина, товарищ К. пропал.
- Что значит пропал?
- Перестал выходить на связь. И я нисколько не был удивлен, когда в зале суда в этот день мы увидели аудиоаппаратуру для допроса тайного свидетеля.
Суд удалился в специальное помещение, вскрыл конверт с его данными и установил его личность. После чего начался допрос Ивана Ивановича. Он ответил на вопросы государственного обвинителя, придерживаясь данных в ходе следствия показания. Однако отказался отвечать на вопросы Никитина и вопросы защиты без объяснения причин в то время как был предупрежден об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний. Суд со своей стороны никаких мер в отношении него не принял и прекратил допрос. После этого товарищ К вместе с женой и детьми исчез в неизвестном направлении.
- Вы предъявили суду сделанный вами опрос?
- Далее мы перешли к стадии доказательств стороной защиты. В рамках моего ходатайства о признании одного из экспертных заключений недопустимым доказательством я просил суд приобщить к материалам дела полученное нами письменно заключение специалиста и изучить его в судебном заседании. Несмотря на возражения прокурора суд безоговорочно приобщил его, напомнив участникам, что защита имеет право предоставлять суду документы в качестве доказательств, строить на них свою линию защиты, а оценку данным документам уже будет давать суд.
Буквально через 15 минут я заявил ходатайство о приобщении к материалам дела и изучении составленного мной протокола опроса товарища К и его заявления, поданного в Москве в Прокуратуру РФ. Далее произошло необъяснимое.
Было очевидно и понятно, что суд узнал в товарище К допрошенного тайного свидетеля. Повисла неловкая пауза. Суд спросил у прокурора - требуется ли ему перерыв для ознакомления с данными документами. Но последний отказался. Для меня это было понятным, так как наверняка в процессе доставки в суд товарищ К сообщил оперативникам о нашей с ним беседе и письменном опросе. Поэтому времени для ознакомления прокурору видимо и не потребовалось. Обсуждая заявленное ходатайство, прокурор и представитель потерпевшего естественно возражали против приобщения данных бумаг. Суд на месте посовещавшись, в приобщении к материалам уголовного дела данных документов отказал. После этого я сразу заявил ходатайство о раскрытии судом настоящей личности тайного свидетеля, так как нормы УПК РФ это допускают. Тем более возникли обстоятельства, которые требовали этого.
Однако, и в этом судом было отказано. Чем руководствовался суд для меня остается загадкой.
- Как вы думаете, где данный товарищ врал? В суде или вам?
- Я тоже считаю, что в сложившейся ситуации было необходимо выяснить - где товарищ К давал ложные показания? Когда плакал в ходе моей с ним беседы и просил совета или когда давал показания в суде под псевдонимом? К сожалению, ответов на данные вопросы получить нам так и не удалось. В результате показания Ивана Ивановича, данные им в суде, легли в приговор как доказательство виновности Никитина. Я не знаю, как назвать эту ситуацию, но не справедливым и всесторонним рассмотрением уголовного дела точно. В этой связи мы будем дальше бороться и доказывать невиновность Никитина в судах вышестоящих инстанций.
Протокол опроса тайного свидетеля, сделанный адвокатом Сергеем Кононовым, в телеграм-канале Sakhaday.
Экс-гендиректор «Саханефтегазсбыта» освобожден из-под стражи