В интервью Harvard Business Review доктор экономических наук, профессор Игорь Липсиц* предрекает, что из создавшегося экономического кризиса Россия будет выходить лет 30. По его словам, в России вскоре, как во времена СССР, будет один рынок для всех, а другой для избранных — закрытый распределитель.
«В советское время на всех пищевых заводах были особые цеха, которые делали высококачественную продукцию "только для начальства". Сегодня разумная стратегия для российских компаний — это создание таких производств, через которые будут снабжаться государственные чиновники и работники силовых структур. Тот, кто сумеет организовать такие вторые линии производства, будет прекрасно жить», — сказал Липсиц*, отвечая на вопрос о том, есть ли хорошая маркетинговая стратегия для российских компаний в нынешних условиях. Также он ответил на вопросы о доли российского рынка в мировой экономике, качестве услуг в стране и надвигающейся бедности.
О потерях компаний, которые перестали работать в России
Это очень маленькие потери. Одна из идеологем, которая сидит в голове у русского человека, — что у нас большая страна, она играет огромную роль в мировой экономике, никто от нашего рынка не откажется. Но это иллюзия. Российский рынок и российская экономика — это мизерная часть мирового рынка и мировой экономики, в зависимости от методологии расчета — от 1,7 до 3,1% мирового хозяйства. Если брать финансовые операции, то в мире денег доля России — меньше 1%. Одного из наших бизнесменов, который занимается программным обеспечением и давно живет в Сингапуре, как-то спросили, работает ли он в России. Он ответил, что работает, но пропорционально доле России в мировом населении, а это 2%. У большинства иностранных компаний доля прибыли, получаемой на российском рынке, составляет около 2%.
Поэтому потери ушедших компаний будут не очень значимы. Вряд ли они сильно пострадают, а их акционеры станут громко плакать из-за потери российского рынка. Россия — маленькая, мало кому интересная экономика, увы. Она подавала большие надежды в начале 1990 годов: тогда весь мир рассматривал ее как серьезный рынок, было ощущение, что 146 млн человек и огромная территория позволят много здесь продавать. Прошло 30 лет, и стало понятно, каков реальный потенциал страны. А он невелик, потому что в России экономика растет слабо, население преимущественно бедное, и теперь оно станет еще беднее. Не думаю, что кто-то будет сильно огорчаться из-за потери российского рынка.
Об импортозамещении
Для запуска качественного производства нужно много мощностей с современным оборудованием, а также технологические специалисты. А у нас сейчас не очень хорошо с такими кадрами. Поэтому начинать импортозамещение в России надо было с преподавателей университетов — переучить их современным технологиям, отправить на стажировки в ведущие компании мира, чтобы они лет через десять смогли подготовить новое поколение специалистов. Тогда через 20—25 лет, когда эти вчерашние выпускники наберут квалификацию и опыт, мы могли бы начать делать что-то качественное. Почти никакого движения по этому пути я в отечественных университетах не видел. Но, к сожалению, вижу, что в последние недели преподаватели российских вузов начинают перемещаться в эмиграцию. Это снижает шансы на успехи в импортозамещении в будущем.
Результаты курса на импортозамещение можно оценить, если вслушаться в слова одного нашего высокопоставленного чиновника. Он недавно собрал руководителей предприятий электронной промышленности и поставил задачу: «Россия должна войти к 2030 году в пятерку лучших и крупнейших производителей электроники в мире!» На вопрос, как это сделать за такой короткий срок, он ответил: очень просто, надо включить режим волшебной палочки, освободить сознание и за восемь лет догнать лучших производителей электроники. Вот так и делается у нас импортозамещение.
О качестве продукции
Я как-то разговаривал с людьми, которые последние 20 лет занимались в России сертификацией качества. Чтобы участвовать в государственных тендерах, надо иметь сертификат ISO — так вот наши компании часто его просто покупали, но не проводили реального улучшения качества. Поэтому маловероятно, что, снова оказавшись в закрытом рынке, российские фирмы начнут вдруг лихорадочно тратить деньги на повышение качества до уровня исчезнувших иностранных аналогов. В течение первого года мы еще сможем получить хорошую продукцию от тех компаний, которые научились ее делать. А дальше начнется процесс неуклонного падения качества, и не всегда в этом будут виноваты компании: просто производственная база станет ухудшаться. Недавно я выложил в соцсетях статью с опросом предпринимателей, которые сказали, что из трех производственных линий на заводах они теперь будут поддерживать две, а третью пустят на запчасти, чтобы ремонтировать первые две. Год мы так продержимся, а дальше начнутся отказы оборудования, и придется искать комплектующие на замену. Или создавать на коленке то, что может работать.
Экономика никогда полностью не умирает, но она может стать другой. Мы будем жить как в Африке: экономика есть, бизнес есть, но это небогатый бизнес для нищих клиентов. Полагаю, что восстанавливать экономику до уровня 2020 года мы будем лет тридцать. И это — оптимистический прогноз.
Полную версию публикации можно прочитать в Harvard Business Review.
*Игорь Липсиц признан иностранным агентом Минюстом РФ от 15.03.2024г.