В Казахстане четвертый день продолжаются протесты. На территории всей страны действует чрезвычайное положение. Организация договора коллективной безопасности (ОДКБ) официально объявила о начале миротворческой миссии. Число пострадавших в результате протестов в Казахстане составляет уже более 1 тыс. человек, 400 человек госпитализированы, 62 — в реанимации, сообщил телеканал «Хабар-24» со ссылкой на данные республиканского минздрава.
Президент страны Касым-Жомарт Токаев отправил в отставку правительство, затем объявил об уходе Нурсултана Назарбаева с поста главы Совета безопасности. Что говорят эксперты о протестах в Казахстане.
Темур Умаров, научный консультант Московского Центра Карнеги, политолог прокомментировал The Bell следующее:
«Сам протест не стал сюрпризом. А вот то, до какой степени он эскалировался — поджоги машин, штурм акиматов — такого, пожалуй, никто не ожидал.
Предпосылки копились не первый год, и тренд на рост общественной активности мы наблюдаем с момента транзита власти в 2019 году. Именно тогда по крупным городам прокатилась волна возмущения. Главным триггером нынешнего взрыва стали взлетевшие цены на энергоресурсы. Началось все с западных областей, где живут, в основном, работники нефтегазовых предприятий и их семьи. Они непосредственно задействованы в добыче ресурсов, и их ожидаемо возмущает резкое повышение цен на газ. Кроме того, в западных областях большинство автомобилей ездят на газе, а не на бензине — это резкий удар по ежедневным расходам семей. Плюс сейчас зима, холодно, люди хотят обогревать дома по адекватной цене. Повторюсь — это стало триггером, а причина лежит глубже: в недовольстве политикой правительства в целом. Транзит власти без участия общества, экономические проблемы, закрытая граница с Китаем, откуда приходила большая часть казахского импорта, летняя засуха, которая ударила по сельскому хозяйству. Газ стал просто последней каплей.
Сыграло роль и недовольство молодой частью населения тем, что Назарбаев де-факто продолжает принимать решения. Это объясняет то, что самые ожесточенные столкновения с силовиками происходят именно в Алма-Ате — центре скопления молодого образованного населения.
Этот протест — сугубо внутриказахский. Внешнего влияния, как российского, так и западного или китайского, здесь нет. Протестующие — это работники нефтедобывающих предприятий и активная политически заряженная молодежь больших городов. К протестам присоединилась внесистемная оппозиция, [лидер оппозиционного движения «Демократический выбор Казахстана» Мухтар] Аблязов, участники гражданского движения «Oyan Qazaqstan» (в переводе на русский «Пробудись, Казахстан»), правозащитники, журналисты — но все это исключительно казахстанские активисты.
Дальше может произойти много чего разного. Но я не думаю, что эти протесты перейдут какой-то критический рубеж. Политический режим, скорее всего, выдержит этот натиск: он довольно устойчив. С другой стороны, то, что сейчас происходит, — беспрецедентно для страны, и власти придется пойти на большие уступки.
Не думаю, что кто-либо из руководства Казахстана будет использовать протесты в свою пользу. В том числе, Токаев не станет перетягивать полномочия на свою сторону, чтобы ослабить Назарбаева. Наоборот: это общий вызов для политической системы, который заставит руководство сплотиться. И если у них и были противоречия, их отложат на более спокойные времена. Увольнения людей Назарбаева — это тренд, который мы наблюдали и раньше: постепенный переход власти от семьи к более широким элитам. Гарантии безопасности для семьи остаются: речи о каких-либо делах против приближенных Назарбаева не идет. Токаев делает, что может, выполняя минимальные требования протестующих.
Москва будет наблюдать за ситуацией. Она для нас довольно опасная: Казахстан — это граница, значит, встают вопросы национальной безопасности. Официально МИД, скорее всего, будет говорить о вероятности цветных революций, спровоцированных Западом, как это бывает обычно, но на самом деле намного важнее здесь другое. Казахский сценарий транзита власти интересен Кремлю как один из путей развития российского политического режима в России. И сейчас Москва внимательно наблюдает за тем, какие риски у этого сценария есть, будет учиться на ошибках Казахстана и взвешивать риски».
Политолог Кирилл Рогов заметил в комментарии The New Times, что до недавнего времени считалось, что Казахстан показал пример технологии транзита власти, но теперь стало ясно, что «лидеров нации», «отцов отечества» не бывает в этом социальном пространстве. «Елбасы» (лидер нации) превратилось в «шалкет» (старик, уходи).
«Власти пробуют всё возможное, чтобы успокоить ситуацию — и обещаниями, и угрозами, но пока это не работает, — сказал BBC алматинский политолог Досым Сатпаев. — Будет имитация диалога, но в основном режим ответит силой, потому что у них нет других инструментов».
«Люди сыты по горло коррупцией и непотизмом, а власти не слушают людей… Мы хотим, чтобы президент Токаев провел реальные политические реформы или же ушел и провел честные выборы», — цитирует Guardian активиста гражданского движения «Проснись, Казахстан» Дархана Шарипова.