7 марта 2018 года Президент России Владимир Путин подписал закон, запрещающий работу контактных притравочных станций (испытательно-тренировочных станций), где, по мнению инициаторов закона, используются «жестокие, кровавые методы при тренировке охотничьих собак». Отныне тренировки охотничьих собак должны проводиться исключительно бесконтактным способом, что позволит избежать смерти тысяч диких животных. Закон был инициирован группой депутатов от всех фракций во главе с Председателем Государственной Думы Вячеславом Володиным. Согласно законопроекту, требования устанавливаются федеральным органом исполнительной власти.
Притравочная станция (испытательно-тренировочная станция) – это место, где собак готовят к охоте, и, как говорится в пояснительной записке к внесенному в Государственной Думе законопроекту, «в процессе таких тренировок дикие животные получают серьезные травмы, увечья и зачастую погибают. Для того, чтобы крупный хищник не нанес травм собаке при тренировке, животных калечат (вырывают когти, зубы), морят голодом, что они содержатся без еды, воды, в тесных клетках, им не оказывается ветеринарная помощь. Такие станции и такие тренировки давно уже не отвечают требованиям гуманного и развитого общества. Практически во всем мире контактные способы тренировки охотничьих собак не используются».
Медведей как минимум 20-25 тысяч
В 2020 году в Якутии закрылись две испытательно-тренировочные станции, единственные в республике – станции охотничьих клубов «Кыымаан» и «Байанай». Теперь по всей Якутии обучений собак-медвежатников не осуществляется. И не будет, пока охотники сами не добьются открытия таких станций, уверен Александр Тастыгин, президент клуба «Кыымаан», профессиональный охотник-медвежатник.
Тем временем в Якутии медведи продолжают нападать на людей. Так, в ноябре в районе Эльгинского месторождения на группу бурильщиков напал бурый медведь. Агрессивное животное пытались отогнать фальшфейерами и огнетушителями, но это не помогло, передает SakhaNews.
«В прошлом году скольких людей съели, разорвали эти хищники. В этом году жертвами стали пять-шесть человек. Сейчас в Якутии живут как минимум 20-25 тысяч медведей. Я нередко наблюдаю медведиц с двумя-тремя детенышами.
Видимо, в Госдуме добиваются, чтобы в Якутии этих медведей прикармливали нашими земляками. Охотниками, геологами, ягодниками.
Как поддались европейским законам с помощью наших депутатов Госдумы, так и сидят, ждут, когда медведи сожрут очередного человека, а тем временем скоро весна. Голодные медведи пойдут по сельхозучасткам за жеребятами и телятами. Оленеводство стоит на коленях из-за медведей не первый год.
Пусть эти депутаты едут в Якутию на месяц хотя бы. Мы их весной заселим в местах, где люди занимаются сельским хозяйством и проверим, через сколько они сбегут оттуда, если их медведи не сожрут вместо обеда или завтрака», - говорит президент «Кыымаана».
Охотничьи угодня не выдают
Согласно этому закону, тренировка собак должна проводиться в охотничьих угодьях, и в соответствии с новыми нормами испытательно-тренировочные станции должны быть переоборудованы, что, по мнению инициаторов закона, не составит труда и больших расходов. Те станции, которые не пошли на это и не предусмотрели необходимые меры, подлежат закрытию со стороны надзорных ведомств. Принятый закон должен исключить организацию испытательно-тренировочных станций на территории садовых товариществ и гаражных кооперативов.
По словам Александра Тастыгина, охотничьи угодья им не выдают, хотя они воюют за них уже в течение 20-ти лет. «Мы хотели получить охотугодья, но нам отказывают, чтобы под горячую руку нашего депутата Тумусова не попасть», - говорит он.
Переоборудование испытательно-тренировочных станций, по мнению инициаторов закона, «не составит труда и больших расходов», на что Александр Тастыгин заявляет, что, наоборот-таки, оно требует больших финансовых затрат.
«Вы знаете, какие это расходы? Это надо медведя поймать, воспитать, приучить, чтобы он ходил по тросу, оборудовать вольеры для хищника, дать отдельное жилье работникам, содержать ледник, где хранится мясо для медведей. Все это тяжело какому-нибудь частнику или клубу вынести на своих плечах. Мы частная компания, и нам ни государство, ни охотобщество, ни минсельхоз ничем не помогают. Мы в свое время все оборудовали на нейтральной территории, где у нас участок под сельхоз нужды, сенокос, где мы держим лошадей и собак. У нас участок маленький – алаас. Российские и московские эксперты говорили, что наша станция – единственный питомник в Якутии, отвечающий всем параметрам испытательно-тренировочной станции, а нас взяли и тупо закрыли», - делится Александр Николаевич.
Фантазия «зеленых»
Согласно пояснительной записке к закону, медведи в испытательно-тренировочных станциях подвергаются жестокой травле.
«Такая большая махина как пострадает-то от собаки? Я работаю с медведями более 20-ти лет и не помню случая их травмирования при притравке. Две натасканные собаки, да, могут чуть-чуть покусать, щипнуть медведя за зад. Наоборот, это медведи могут нанести увечья собакам. Насчет вырывания когтей и зубов – это все фантазия «зеленых». Возможно, где-то в Центральной Азии, Афганистане и вырывают зубы и когти, чтобы натравить на них больших бойцовских собак, но не в России и Европе. Многие собаки даже близко не подходят к хищнику, работают на дистанции. Собак медведям показываем через клетку или два-три раза в неделю выводим на цепи по тросу, где собаки попарно или по одиночке облаивают медведя. Условия для жизни медведей удовлетворительные. Вольеры состоят из трех довольно больших частей, где постоянно проводим уборку. В них установили ванные с водой, которую постоянно меняем. Собаки не травмируют животное, поэтому в этом плане ветеринарная помощь не нужна, но она оказывается. Ветеринары помогают обогащать пищу хищников полезными добавками, в том числе вместо прививок.
С подачи депутата Госдумы в наш питомник в 2021 году нагрянула охотинспекция вместе с полицией. Под конвоем у нас забрали медведей и выпустили их на волю, как они думают, за 300 км от границы питомника. Так они обратно вернулись через месяц, а их полицейские расстреляли прямо в питомнике, ведь зверь, живший в клетке, сам добыть пищу не может, у них пропадает инстинкт охоты. Вот этого, видимо, и добивались депутаты», - делится Александр Тастыгин.
Есть контакт
Касаемо самих тренировок предлагается установить требование, при котором физический контакт между животными будет запрещен, говорится в пояснительной записке к закону. Например, в Европе в норе устанавливают стекло, через которое собака видит хищника, однако не может ему навредить.
Как рассказал профессиональный кинолог города Нерюнгри корреспонденту Sakhaday Александр Володин, собака не научится без контактной притравки. По его словам, притравка и контакт нужны.
«Собака не научится без контактной притравки. Просто процесс контролировать очень сложно, нужно, чтобы человек разбирался, был профессионалом. Здесь многое зависит от хозяина станции, от охотника. Без притравок научиться в процессе охоты собаке будет сложно. Бесконтактные притравки через ограждения – это ерунда. Собаке нужно показать Если она сразу пойдет на взрослого медведя, может погибнуть. Ведь не объяснишь, что медведь его лапой разорвет или кабан ударит», - считает кинолог.
Кроме того, законопроектом запрещается тренировать собак, не отнесенных к охотничьим породам. По словам Александра Тастыгина, они тренируют именно охотничьи западносибирские, восточносибирские и русско-европейские лайки.
По мнению кинолога Володина, многие путают понятие "охотничья собака".
«Нельзя их включать в одну группу. Есть собаки только на побитую дичь, есть те, кто лезет в нору, есть лайки отдельно на соболя, сохатого, оленя. Конечно, бывают уникумы, но это как у людей Ломоносов», - считает профессионал.
Отменить закон
По убеждению Александра Тастыгина, этот закон надо отменить в Госдуме.
«Хотя бы у себя в Якутии заново открыть испытатательно-тренировочные станции, помочь людям заниматься охотсобаководством, свободно заниматься охотой; организовать специальные бригады на медведей, давать бесплатные квоты на лицензии на их добычу, особенно весной во время отеля. Сейчас волчатникам много чего разрешено (капканы, петли), а медвежатникам такой вид охоты запрещен. Сейчас есть программа по обеспечению волчатников бензином, снегоходом, оружием, патронами. Им даже премии выдают, а на медвежатников эта программа не распространяется. Самая дорогая лицензия сейчас на бурого медведя, а они сейчас бесчинствуют. Везде – и в сельском хозяйстве, и оленеводстве они приносят только вред. Ан нет, наши лицензии самые дорогие (около шести тысяч рублей), поэтому их никто не покупает, тогда, когда разрешение на добычу лося стоит девятьсот-полторы тысячи рублей», - заявляет Александр Тастыгин.
Глобальный вопрос
По его словам, нужна поддержка депутатов Ил Тумэна, Минсельхоза, комитета по экологии и охраны природы в лице Андрея Находкина.
«Наша главная цель – возобновить работу испытательно-тренировочных станций, где люди реально могли бы заниматься разведением охотничьих лаек-медвежатников. Сейчас в Ил Тумэне новый состав депутатов собрался. Мы хотим собрать письмо от глав улусов, наслегов, родовых общин, занимающихся оленеводством. Они предоставят информацию о том, что натворили медведи на их территории. С этим письмом и жалобами мы хотим подойти к нашим депутатам и разъяснить ситуацию, как можно дальше жить с этими медведями. Поэтому тут стоит вопрос, можно сказать, глобальный для Якутии.
Мы должны выбрать: либо жизнь простых людей, живущих в деревнях, либо медведей, за добычу которых без лицензии штраф около 300 тысяч рублей. Мы просимся в профильный комитет. Нам надо сесть за один стол и обсудить, принять правильное решение хотя бы по Якутии, чтобы внесли новые поправки по охоте.
По всему Дальнему Востоку, даже, по-моему, по России охота на берлоге запрещена, а в Якутии с прошлого года лицензию на берлогу выдают, это значит, наши природоохранные министерства при желании могут ради регулирования количества хищников пробить изменения даже в законе охоты России. Наши экологи смогли бы добиться изменения и по закону Бурматова, и Тумусова», - заявил Александр Тастыгин.