В тяжелое время всем нужны поддержка, сочувствие и любовь близких людей. Разбираемся с семейным психологом Ксенией Ивашковской в тонкостях родительско-детских, дружеских и партнерских отношений. Можно ли воспитать в себе благородство и способность чувствовать, могут ли недолюбленные дети дарить любовь во взрослой жизни, почему некоторые тиранят близких, а в обществе о них складывается иное мнение — ответы на эти вопросы в нашей публикации.
Верно ли утверждение, что нужно научиться любить, и если человека не долюбили в детстве, то он не способен на такое чувство?
— У нас есть базовая потребность, которая с рождения помогает нам любить. Это потребность в привязанности. Но как удовлетворяется и развивается привязанность, зависит от взрослого. Поэтому в раннем детстве дети любят даже нестабильных, ненадежных и небережных взрослых. Но с годами это привязанность слабеет, и крепнут выводы, что любовь — это боль и лучше без нее. То есть, среди недолюбленных людей встречаются те, кто решил после такого травматичного детского опыта не проявлять любовь.
Но бывают и другие решения. Это когда взрослые нарушали привязанность и не были теплыми, но обещали, что если ребенок выполнит требования, получит одобрение. И такой человек может долгие годы стараться заслужить любовь, потом будет выбирать в партнеры тех, кто не отвечает взаимностью, и опять продолжают заслуживать их любовь. И есть те, кто выбирает вопреки полученному опыту развиваться иначе, получать знания, терапевтировать свою раненую привязанность, учатся любить себя. В общем, нет простой схемы из точки А в точку Б, люди идут разными путями в зависимости от своих ресурсов и контекста.
От чего зависит то, что некоторые из нас намного добрее, благороднее? Это приобретенные качества?
— Для справедливости надо сказать, часть того, что называют доброта, связано со свойствами нервной системы конкретного человека. Если психика более чувствительная, такому человеку очень естественно быть мягким, добрым, ласковым. Человек с пониженной чувствительностью бывает нечутким без умысла, а потому что не заметил, не почувствовал. И есть сознательный компонент доброты. Это выбор — человечно сострадательно относиться к другим, и это воспитывается. Поэтому комбинаций несколько: 1) чувствительный человек, но недобрый к другим, 2) чувствительный и добрый, 3) нечувствительный и добрый, 4) не чувствительный и не добрый.
Почему так бывает, что некоторые люди агрессивны по отношению к так называемым чужим, и намного снисходительнее и добрее к своему ближнему окружению? И наоборот: на людях хорошие, а дома тираны?
— Часть этого явления зависит от группового инстинкта и часть — от воспитания. Со стороны инстинкта, мы склонны предпочитать своих и пренебрегать чужими, важно не испортить отношения со своими, чтобы быть среди них в безопасности.
Но люди, у которых сочетается сильная воля к власти и слабая способность к настоящему лидерству, склонны подавлять и своих, если свои уступают в силе. Например, тиран может себе позволить быть тираном, если он окружил себя зависимыми несамостоятельными домочадцами. И зная по себе, как властные люди могут обращаться с чужими, сам тоже стремится нравиться чужим, чтобы обезопасить себя и заручиться поддержкой.
Есть еще один тип историй, когда взрослый с раненой самооценкой ранит самооценку ребенку, нахваливая чужих детей. В результате ребенок вырастает с прочной установкой: близкие близких не щадят, вся доброта только чужим, такова жизнь.
Знаю несколько историй, когда дети, которым в детстве мало уделяли внимание во взрослой жизни заботливее в отношении родителей, чем их братья и сестры, которые ходили в любимчиках в семье. Почему так?
— Это голод по эмоциональной привязанности и неспособность заметить, что от родителя твоя жизнь больше не зависит, ты не погибнешь. Важная часть терапии — осознать, что тебе можно самому любить себя, даже если родитель отказывал во внимании и одобрении.
Другая часть терапии — это горевать о том, что невозможно получить все это у родителя. Горевать, утешиться и начать уважать, одобрять, принимать и поддерживать себя, перестать пытаться заслужить. И даже тогда человек может продолжать заботиться, но уже без надежды на взаимность. Не от эмоционального голода, а руководствуясь человечностью, заботится о старом или больном родителе.
А человек, которого вдоволь любили, из опыта знает, что любовь не надо заслуживать во все тяжкие. Такого ребенка важно учить состраданию, этого вполне достаточно для воспитания доброты.
Есть еще один вид случаев — это, как говорят «изгнание из рая» старшего ребенка, когда появляется младший. Старший может решить вернуть себе свое исключительное положение услугами родителям. Родители воспринимают это как помощь, благодарят, но не знают, что стоит за услужливостью ребенка.
Важно регулярно давать старшему ребенку надежное чувство, что он как был любим, так и остался, хотя временно больше внимания достается малышу. Ему важно дать понять, что любовь не нужно заслуживать, что его любят всегда. Помогают вылазки вдвоем, чтобы старший ребенок мог получать индивидуальное внимание. И это не что-то новое модное гуманистическое. Во все времена мудрые родители стараются делать такое личное время для своих старших детей.
В чем причина, когда взрослый человек не может влюбиться или полюбить, а порой ловит себя на вопросе, любит ли он своих родителей, детей и партнера?
— Иногда люди говорят, что в отношениях с родителями не было травм, все шло ровно, никто не обижал. Но отмечают отсутствие теплоты. Здесь могут быть тонкие причины. Например, равнодушное прохладное общение в семье, но не такое холодное, чтобы ранить. Или воспитание, при котором никто не проявлял эмоции, то есть способность чувствовать просто не воспитана. Способность чувствовать ведь тоже воспитывается и развивается, как внимание, память и другие функции мозга.
Иногда слабое чувство может быть подавленным чувством. Психика некоторых людей уходит от страданий, притупляя чувства, подавляя и вытесняя их. В общем, вы видите, что при одних и тех же внешних семейных обстоятельствах психика разных детей создает себе разные решения, часто бессознательные. И разобраться в тонкостях причин в каждом конкретном случае — это индивидуальная работа со специалистом.