Будучи публицистом, польский ссыльный Вацлав Серошевский написал бытовые заметки, свои наблюдения о жизни в якутской семье конца 19 века.
Стоит ли верить записям Серошевского? Что думают о его работе современные ученые? Нас, живущих в 21 веке, могут поразить и вызвать определенную реакцию его записи о нравах и традициях в книге «Якуты. Опыт этнографического исследования».
Напомним, впервые книга была опубликована в Санкт-Петербурге в 1896 году. В ней Вацлав Серошевский описал жизнь и быт якутов второй половины 19 века. За время ссылки в Якутии с 1880 по 1892 годы, он собрал огромный фактический материал. Книга Серошевского признана наиболее полной монографией о жизни якутов второй половины 19 века.
Какое слово боялись в старину в Якутии
Польский ссыльный подробно описал обычаи и нравы якутов 19 века, которые современным жителям Якутии, и не только, покажутся дикими.
«Так как несомненно доказано, что у якутов еще очень недавно, во время пришествия русских, была полигамия, то можно предположить, что под агa-уса подразумевалось все потомство, происшедшее от одного отца, а ие-уса – это его ветви, происшедшие от разных жен.
Это предположение в свою очередь заключает догадку, что когда-то у якутов существовало материнское счисление родства. Предания о том, что многие отчие роды и даже целые наслеги получали свое название от женщин, подтверждают это».
«Хорошие хозяева его не говорят»
«Брачные обряды и былины, где есть указания на похищения жен в недавнем прошлом, как будто намекают на рабское происхождение этой группы. Есть даже прямые на это указания. "Чахар - старинное слово, оно значит то же, что теперь кэргэн. Это слово тяжелое, от него люди плачут... Хорошие хозяева его не говорят. Я только раз слышал, как богачка Лукина в сердцах назвала своих домашних чахардар") (Нам. ул., 1891 г.).
"Чахар-чахардар — это те, которые должны на тебя работать, это рабы, кулуттар. От этого слова сердце сжимается... Теперь вместо него говорят кэргэн" (Нам. ул., 1891 г.).
«Отец - господин… захочет, даже детей отдаст посторонним в рабство».
"В семье кто старше – тот глава, а самый главный - отец (Баягант. ул., 1885 г.)."В семье глава - отец да мать; отец больше, мать меньше. Если отца нет, а мать глупа или молода, то дядя..." (Верхоян. ул., 1881 г.). "Отец - господин, он что хочет, то и делает. Захочет - все раздаст и размотает, захочет, даже детей отдаст посторонним в работники" (Нам. ул., 1890 г.).
Наблюдая и изучая жизнь якутской семьи, Серошевский сделал и записал свое следующее наблюдение:
«Такие ответы на прямо поставленный вопрос о семейном главенстве получаются единогласно во всех уголках Якутской области, но они выражают в настоящем не больше как известное идеальное стремление, мораль вроде христианского: «Люби ближнего, как самого себя». На деле же якутская семья представляет нечто другое, и только подчинение женщин проведено в ней более строго, подчинение же младших старшим подлежит в свою очередь еще более общему закону: подчинения слабых - сильным, неимущих – имущим. Я знаю, правда, много случаев, когда отец, старший брат, дядя насильно женили или отдавали замуж младших членов семейства, отдавали их в работники посторонним на очень тяжелых условиях и всю плату присваивали себе; знаю случай, когда отец завладел вещами сына, отнял у него топор, лодку, продал сено, накошенное им совершенно самостоятельно, а сын только жаловался на свою судьбу и ничего не мог сделать (Колым. ул., 1883 г.). Знаю случай, когда родители продали 8-летнюю дочь приезжему чиновнику (Борог. ул., 1884 г.). Много раз видел и слышал я, что старшие жестоко бьют домашних, особенно жен и детей, но знаю не менее того и обратные примеры. Знаю случаи, когда младшие братья играли более видную роль в семье, чем старшие; когда сыновья тоже били до слез престарелых родителей; когда жена, не стесняясь присутствия посторонних, грубо обращалась с хилым, болезненным мужем, даже била его и открыто держала в доме любовника (Колым. ул., 1883 г.; Намск. ул., 1888 г.); когда дочь, сознавая, что она единственная в доме работница, совсем не слушалась родителей, делала что хотела, отказалась от выгодного брака и на глазах у всех гуляла с парнями (Колым. ул., 1883 г.). Знаю случаи, когда старики не смели продать фунта масла, воз сена, не смели ничего купить без спроса у взрослого сына».
«Серошевского этнографом можно назвать только условно»
Доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН Андриан Борисов считает, что Серошевский писал бытовые заметки, к которым не стоит относиться как к этнографическим исследованиям:
«То, что описал Вацлав Серошевский в своем труде, это не говорит о том, что это истина в последней инстанции. Ведь что такое традиции? Когда мы говорим о них, то здесь имеются в виду обычаи и традиции, общепринятые у многих народов. И здесь надо помнить, что Серошевский являлся политическим ссыльным и был ограничен в передвижениях. Он жил в определенных местах, специально отведенных для поселения ссыльных. Серошевский отбывал ссылку в Намском и Среднеколымском улусах. Он жил у местных, имел возможность наблюдать за жизнью каких-нибудь неблагополучных семей.
Затем после неудачного побега, его определили на поселение в другой улус. Таким образом, у политссыльного Серошевского была возможность наблюдать в ссылке только в 1-2 местах, при этом, не надо забывать, что ссыльные были ограничены в своих передвижениях.
Таким образом, у него была возможность наблюдать за повседневной жизнью, максимум, десятков человек. И хоть его работа и называется «Якуты. Опыт этнографического исследования», но в годы жизни Серошевского науки «этнографии», как таковой, еще не было. С учетом этих позиций, его самого можно назвать этнографом только условно.
Чтобы провести этнографическое исследование, получить в итоге настоящий этнографический материал, исследователи стараются охватить как можно широкий круг определенной категории людей. По сути же, Серошевский сделал бытовые заметки, свои наблюдения».
«Надо обратить внимание на научные труды, написанные задолго до Серошевского»
Главный научный сотрудник ИГИиПМНС Сибирского отделения Российской академии наук отметил, что еще до Серошевского были написаны труды, сделанные по итогам научных экспедиций.
«Задолго до него, в 1842-1845 годах в Якутии была экспедиция Александра Федоровича Миддендорфа. До него были Первая и Вторая Камчатские экспедиции в 1725-м и в 1740-х годах Витуса Беринга. Но обывателям бывают интересны какие-нибудь бытовые истории, выбивающиеся из нормы дела, например, ссоры, конфликты, скандалы», - отметил доктор исторических наук Андриан Борисов.
Современным читателям Серошевского также не стоит забывать, что он был еще публицистом и писателем. Живя в ссылке в Якутии, он написал «Якутские рассказы», в числе которых «Хайлах», по мотивам которого в 2021 году снят художественный фильм «Нуучча».
«Но что касается описания материальных вещей: жилища, орудий труда, животноводства, коневодства конца 19 века, то в этом плане труды Серошевского конечно, бесценны. А что касается духовной культуры, социальных отношений, то здесь, конечно, намного сложнее».
Одно дело, когда сосланный по приговору суда в глубинку человек от любопытства спрашивает у местных, как называется тот или иной предмет, наблюдает и описывает их каждодневный быт, и совсем другое дело, когда образованный специальными знаниями человек добровольно едет в глубинку в научную экспедицию".
Признавая за Серошевским заслуги за описание жизни якутов 19 века, не стоит забывать, что в молодые годы он был осужден за политические идеи; состоял в правительстве Пилсудского, занимавшего неоднозначную позицию в отношении советской России; в 1918 году Серошевский занимал пост министра пропаганды во Временном правительстве Польской республики, в 1935-1938 годах избирался в сенат Польши.
