Вчера, 2 ноября, стало известно о возвращении в Якутию бойцов отряда «Боотур». Тогда же впервые была озвучена информация о потерях. Как сообщил глава республики Айсен Николаев, восемь якутян остались на полях сражений. Позже в СМИ уточнили: один из добровольцев скончался в госпитале от тяжелого ранения, семерых якутян отряд потерял в кровавой битве 24 сентября. Сообщается, что все они будут посмертно представлены к государственным наградам.
Родственники этих бойцов, узнав о гибели родных во время боя, ранее обращались к властям с просьбой помочь в их поисках. Обзванивали всех, кого можно, но официального ответа так и не получили, и подробностей не узнали. Вчерашнюю информацию о погибших ответом считать трудно, так как ни имен, ни обстоятельств озвучено не было. Такое отсутствие конкретики выматывает родных, которые цепляются за каждую ниточку надежды.
Sakhaday поговорил с двумя женами бойцов.
Светлана: «Уверена, что мой муж жив»
Светлана узнала о том, что муж попал в бой и его считают погибшим практически случайно:
- 7 сентября наших мужчин торжественно провожали из ДОСААФ. Собрали отряд, который отправился из Якутска во Владивосток. Нас уверяли, что добровольцев в пекло не бросают, а оказалось, что это не так. 24 сентября группа наших бойцов участвовала в бою.
Мы с этого времени так и маемся без вестей. Написали открытое обращение, но никто нам не ответил. Говорят, что якобы погибли под минометным обстрелом. Выслушала много версий, одна противоречивее другого. По словам одного, мой муж у одного на руках умер, по словам другого, он рядом стоял. Такое впечатление, что никто не знает, что произошло, не удостоверились, остались ли они живы. Все это в качестве слухов, официальных версий нет.
Я и узнала об этом случайно, кто-то отправил сообщение в группу, что погиб Боцман, это позывной моего мужа Сергей. Я созвонилась с отправителем, заверившим, что основывался на словах командира, у которого на руках умер Сергей. Спрашиваю: «Как вы поняли, что он умер? Вы врачи что ли?». Он начал нервничать, объяснять, что в здании засыпало угол. Но мне кажется, они недостаточно все проверили.
Звонила в Миноборону, и в «Красный крест», мне ответили, что они добровольцами не занимаются. Затем в МО все-таки удалось узнать, что в списках погибших мой не значится, у них информации нет. Сейчас ждем ответа от военной прокуратуры.
Если погибли, то тела же надо вытаскивать. Почему нет обмена? А если они ранены? А если в плену? Не знаю, кому верить. Неужели мы так и останемся в неведении?
Мы на самом деле Сергея отговаривали от поездки всей родней. Все были против. Но у него был один ответ: «А кто, кроме нас?». Так и не смогли его переубедить. Ему 38 лет, в армии не служил, раньше работал в МВД. Там же половина отряда спецназ, омоновцы.
Сейчас прочитала, что, мол, к наградам представят посмертно. Но сначала надо же признать их погибшими. Для этого необходимо найти тела. Поэтому не особо верю в эти награды. Денег мы не получали, даже зарплаты. Рассмотрение по поводу выплаты, которую обещали от республики, отложили, вернее продлили. Никто ничего нам не объяснял.
Самое главное, знаете, я уверена, что Сережа жив. Прямо чувствую, что вот приедет и все расскажет. Мы все в это верим.
Анна: «Альберт никому из нас не снится»
У Анны добровольцем на СВО ушел гражданский муж. Альберту 40 лет. Он работал на вахте, потом устроился водителем главы в администрацию.
С июня мужчину начал звать друг. Пока работал, он отказывался, но идея пришлась ему по душе.
«Альберт – патриот, следил за ситуацией на СВО, смотрел ролики в ютубе, был в курсе обстановки, - рассказывает Анна. - Кроме того, он хотел испытать себя. Так и говорил, что это будет проверка на прочность.
В августе он уволился с работы и сказал, что это знак, чтобы поехать на СВО. Пошел в штаб, написал заявление. Мы все его отговаривали. Но его ответ был один: «Я мужик – если сказал, значит еду».
Мне кажется, он не понимал до конца, что это опасно. В армии он служил, но в боевых действиях не участвовал. Дело в том, что его знакомый уже был там, и по возвращении рассказывал, что там в принципе не так опасно. Также в СВО участвовал наш родственник, который тоже уверял, что все нормально. И он верил, что с ним тоже все будет в порядке.
7 сентября они уехали. Затем отправились во Владивосток и следом – в Тамбов. Далее через Ростов выдвинулись в сторону Украину. 20 сентября он написал и сказал, что будет переходить границу.
24 сентября они попали под обстрел. Очевидцы из отряда «Боотур» всякое говорят… (описывает боевые действия со слов свидетелей). По словам одного, который сорвал у него жетон, мой муж был завален шлакоблоками, кирпичами после обвала угла здания. Его сослуживец сказал, что Алик лежал с закрытыми глазами, пульса он не ощутил и дыхания как будто тоже не было.
По поводу жетонов тоже непонятно. Говорят, что жетоны сорвали у троих павших, в том числе и моего Альберта. Но привезли только два. Жетона моего мужа нет, он потерялся. Сказали, что уточнят, но ответа не дали. Я разговаривала с человеком из правительства, который сопровождал и курировал отряд «Боотур». Конкретных сведений от него не поступало.
Зарплата 40 тысяч один раз поступала на карточку и все, хотя обещали 200 тысяч.
Я думаю, что Альберт жив. Обращалась к шести ясновидящим, и они все утверждают, что он живой. Мы суеверные люди, доверяем чувствам, интуиции. Его мать всегда заранее знает, если с сыном что-то не так. И, знаете, Алик никому не снился. Поэтому у меня остается надежда».
Родственники уверяют, что после того памятного письма с обращением, распространенного в соцсетях, с ними никто не общался. В пятницу (лишь через несколько дней после возвращения отряда) у родных добровольцев запланирована встреча с командиром отряда «Боотур» Александром Колесовым. Они надеются, что получат ответы на свои вопросы.
Фото ЯСИА: Отправка бойцов отряда "Боотур"
Просьба к комментаторам соблюдать законодательство