Мать убитых в Таймылыре детей: «Все, кто знал, игнорировал и не пришел на помощь, должны ответить»

Мама убитых в Таймылыре детей Мария Попова не согласна с официальной информацией, которая была озвучена на всевозможных заседаниях, посвященных трагедии. Напомним, что 19 апреля в селе Таймылыр Булунского улуса отец зарезал своих сыновей, совсем малышей. Саше, Сашоке, как называли его в семье, был год, Кириллу - два.

"Следствием установлено, что 15 апреля 2021 года в орган опеки и попечительства администрации МО «Булунский улус (район)» поступило экстренное сообщение от жительницы села Таймылыр, состоящей на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, которая сообщила, что ее супруг угрожает убийством своим сыновьям в возрасте 1-го года и 2-х лет.

Несмотря на поступившие сведения об обстоятельствах, реально угрожающих жизни и здоровью малолетних детей, должностные лица органа опеки и попечительства не приняли мер, направленных на изоляцию детей от отца.

19 апреля 2021 года мальчики были госпитализированы из дома с колото-резаными ранениями в медицинское учреждение, где скончались. По данному факту следственными органами расследуется уголовное дело в отношении отца детей об их убийстве", - сообщает Следком.

На этой неделе у вице-премьера Якутии был рассмотрен "вопрос о факте гибели детей в Булунском районе 19 апреля". В частности, прозвучала информация, что дети были переданы после угроз, но впоследствии отец их забрал.

У Марии свой взгляд на эту трагедию. Считаем, что мама убитых детей имеет право высказать свое мнение. Скептики могут усомниться в объективности, но выслушать мы ее должны.

По словам Марии Поповой, сейчас официальные органы делают все, чтобы избежать ответственности:

«Думаю, что все ответственные лица сейчас врут и покрывают друг друга. У меня есть подозрения, что во время убийства муж был в доме не один. Скорее всего, детей не забирали. Даже если, как они утверждают, детей изымали, то зачем их вернули, достоверно зная, что человек ходит с ножом по дому?

Уверена, что трагедию можно было предотвратить, если бы лица, стоящие на страже интересов детей, отнеслись к обязанностям более ответственно. Надеюсь, что на озвученную мною информацию обратят внимание и в Следственном комитете, и прокуратуре, а также в аппарате президента страны".

Мария до сих пор лежит в республиканской больнице Якутска, где наблюдается с начала марта. 2 марта женщину доставили санрейсом из-за камней в желчном пузыре. Операция была сложная, поэтому в столице республики она задержалась на два месяца.

32-летняя женщина рассказала, как жила их семья до трагедии:

- Мы с Константином жили 6 лет. Любили друг друга, несмотря ни на что. Детей он никогда не обижал, не бил, не ругал. Я ему их доверяла, видела, что он хороший отец, всегда помогал, смотрел за детьми. Но безоблачной нашу жизнь не назовешь. Часто его мучила ревность. Во время ссор он меня не бил, но оскорблял, угрожал, шантажировал, что отберет детей, лишит материнских прав.

Костя вообще не пил. Я раньше могла выпить, но когда родились дети, отказалась от алкоголя. Уже три года не употребляю.

Все трое детей от Константина. В 2016 году родила дочку, в 2018 году сына и в декабре 2019 года второго сына. Меня родственники Константина не любили, не помогали, хотя нам было тяжеловато. Свекровь даже за детьми не присматривала, когда я рожала в Якутске. Она больше любит сына сестры. (Чувствуется, что для Марии это болезненная тема).

На заседании в правительстве сообщалось, что семья Корякиных состояла на профилактическом учете с 2018 года, считалась малоимущей. Семья действительно жила тяжело, но Мария не жалуется:

- Константин не зарабатывал, так как его не брали на работу из-за инвалидности 3 степени. У него диагноз ДЦП, сопровождающийся эпилептическими припадками. Он получал пенсию в размере 12 тысяч рублей плюс рыбачил и охотился.

Хорошей помощью были детские выплаты. Я работала техничкой в ДК, но была скорее универсальным работником. Зарплата составляла около 30 тысяч рублей, получала декретные.

Несмотря на трудности, мы были счастливы, собирались в отпуск в Якутск. Я хотела, чтобы Константин прошел обследование. Именно поэтому сохранила право на проездные билеты, отказавшись весной от лишней поездки домой между медицинскими процедурами, - рассказывает женщина.

Мария как будто пытается оправдаться, почему так надолго осталась в Якутске. Одна из причин – вынужденная экономия в связи с планами провести летний отпуск всей семьей. Не только равнодушие чиновников, но и отсутствие квалифицированной медицинской помощи в сельской местности, бедность, высокие цены на авиабилеты– все это стало причиной трагедии на Севере:

- 2 марта я поступила в больницу. 5 марта мне сделали операцию. Выписали 15 марта с дренажной трубкой. Медики советовали продолжать наблюдение в поликлинике, не уезжать домой, так как там нет надлежащих условий. Из-за воспаления лечение затягивалось.

Да, могла бы рискнуть и поехать с трубкой дней на 15, но все упиралось в деньги. Проезд до райцентра стоит 30 тысяч рублей в один конец, и 20 тысяч до поселка. Затем нужно было ехать обратно. Оплачиваемый проезд решила поберечь для летней поездки. Поэтому решила подождать в Якутске.

Все это время она общалась с Константином, отправляла ему часть детских пособий:

- Муж не требовал приехать, но постоянно контролировал. Когда шла в магазин, он говорил, что не верит мне, требовал дать трубку продавцу, чтобы она подтвердила. За каждый шаг приходилось отчитываться. Зная о его патологической ревности, всегда звонила, даже когда ругались.

«Отправлял аудиозаписи с угрозами и плачем детей»

14 апреля Марию доставили с приступом на скорой в РБ№2. С этого момента у ее мужа лопнуло терпение. Сейчас женщина говорит, что ему оставалось подождать всего неделю. Но Константин буквально озверел от ревности, домашних дел и навалившейся заботы о своих детях.

Все это время женщина чувствовала себя плохо вдвойне, так как ей приходилось выдерживать натиск со стороны мужа, звонить к родственникам и в органы:

- 14 апреля меня экстренно доставили на скорой: я не дождалась планового поступления на удаление дренажа, так как начались приступы со рвотой. С 5 вечера до 2 часов ночи просидела в приемном покое. Муж звонил и звонил, требовал отправить скриншоты своих контактов, ватсапа, подозревал, что я с кем-то разговариваю. Его выводило из себя все, даже когда мой телефон был занят, хотя я разговаривала с родственниками.

В отправленных мною скриншотах его насторожила какая-то ватсап-группа. Опять начал подозревать, оскорблять. Звонил и требовал, чтобы я на коленях стояла перед его тетей и просила прощения, заверяла, что никого у меня нет. Всячески издевался, не понимая моего состояния. Повторю, что он был трезвым, просто вышел из себя.

В эту ночь с 14-го на 15-е муж по видеосвязи демонстрировал нож, угрожал зарезать детей, отправлял аудиозаписи с плачем детей. Видимо, толкал и будил их.

Беспомощная женщина тогда впервые обратилась в органы власти. Отметим, что Мария сирота, в Таймылыре жила у мужа, родных там не было. По ее словам, родственники со стороны мужа не любили ее, не поддерживали, и считали ее во всем виноватой. Плохие отношения между родственниками мужа и Марией тоже можно назвать косвенной причиной. Хотя казалось бы, насторожись они, и всего можно было избежать.

«Равнодушие и пустота». Три дня кошмара

Мария подробно рассказала, как провела последние три дня перед гибелью детей, в какой кошмар они превратились. Все они слились в один день с круговертью звонков, оскорблениями, непониманием и нежеланием помочь. Если бы хотя бы один из тех, к кому обращалась за помощью Мария, отнесся к ее просьбам с вниманием, откликнулся бы на них, то трагедию можно было предотвратить.

«Ночью начала звонить в Таймылыр. А что мне оставалось делать? Звонила соцработникам на личные номера, но никто не брал трубку. В полном отчаянии отправила скриншоты соцработникам в Таймылыр, звонила к родным Кости, чтобы присмотрели за ним. Его мать стала кричать, что я преувеличиваю.

В панике я вообще не знала, куда звонить. Чувствовала, что что-то может случиться. Затем нашла личный номер главного специалиста Управления опеки и попечительства Вероники Федуловой. Переслала ей аудиозаписи. Позвонила в Центр семьи и детства, нашла специалиста в Тикси. Попросила позвонить в полицию и изъять детей

Специалист Валентина Аргунова заверила меня, что позвонили в опеку и детей забрали. Однако утром 15 апреля я узнала, что дети еще находятся с мужем. Они стали объяснять, что детей некуда забрать, бабушка не хочет, и целом некуда.

Письменно просила отправить детей в Тикси и разместить их в больнице до моего приезда. Мне отказали.

"15 апреля Константин, желая причинить мне страдания, издевался над детьми и записывал их плач. ... Константин в состоянии гнева неадекватен, не отвечает за свои поступки. Не раз разбивал мебель и технику. Прошу вас определить моих детей до моего приезда в Центр семьи и детства поселка Тикси", - сказано в заявлении, отправленном на имя заведующей отделением социальной помощи.

Потом мне сказали, что детей забрали – старшую дочку взяла двоюродная сестра Константина, а двоих детей забрала бабушка, мама Константина. Я поверила. Начала звонить, они вроде заверили, что дети у них.

И тут 16-го числа Константин отправляет фото с детьми из дома. Я поняла, что мне врут. Звонила Веронике Федуловой, она вначале не брала трубку, и вечером в 7 часов позвонила сама и стала кричать, что детей изъяли, просто они пришли к отцу в гости. Сказала, что лишит меня родительских прав, что я сама виновата, довожу мужа, вменяла в вину, что я раньше выпивала. Много чего наговорила.

Поняла, что разговор не получится и стала звонить в Таймылыр соцработнику Татьяне Примаковой. Просила отправить детей в Тикси моим родственникам, которые могут присмотреть до моего приезда.

Звонила и к родственникам мужа, но они были недовольны моими жалобами, и больше беспокоились за Константина, а не за детей.

17 и 18 апреля я держала связь с мужем, он отчитывался, чем кормил детей. Ночью 18-го мужа вновь одолели подозрения, что у меня кто-то появился. Тогда он отправил мне прощальную аудиозапись, в которой сообщил, что больше я его не увижу. Снова начала звонить к родственникам, соцработникам. Никто не брал трубку.

Уверяю вас, что главы поселка, улуса и полиции были в курсе. Ранее мне обещали, что вертолетом отправят технику и заодно заберут детей. Но ничего не сделали.

В 7 утра 19 апреля я позвонила к Константину. Слышала, что дети проснулись, играли. Отчетливо слышала голос его сестры. Мне же не могло это показаться? По-моему в показаниях было сказано, что сестра спала в другой комнате в наушниках. Подозреваю, что была и бабушка. Почему они ничего не сделали, чтобы остановить своего родственника?

Еще до этого я просила фельдшера Корякина обратить внимание на состояние Константина, просила госпитализировать мужа и ребенка с температурой. Он категорически отказал мне в этом, сказал, что против, ребенка не возьмет.

То утро началось привычно: муж отправил аудиозаписи, я стала снова звонить в администрацию, больницу, родственникам. И опять никто не брал трубку.

В 9 утра ко мне позвонили и сообщили, что детей больше нет».

Саше, Сашоке, как называли его в семье, был год, Кириллу - два.

«Нашли крайнюю»

19 апреля Мария уехала на родину. 22 апреля прошли похороны. Обещанную матпомощь от администрации Мария так и не получила. Сейчас у нее есть опасения, что могут отобрать оставшуюся в живых дочь:

- Узнала, что органы звонили и интересовались, состою ли я на учете у нарколога. Собирают компрометирующую меня информацию, чтобы оправдать свое бездействие.

Не знаю, что сейчас делать. Знаю, что в поселке Таймылыр я не хочу жить, хотя у меня там есть дом и работа.

С Константином Мария так и не виделась. Была проведена очная ставка со главным специалистом опеки и попечительства Вероникой Федуловой: «Она полностью вину признала. 16 числа я звонила же к ней, она призналась при следователе, что в тот день немного расслабилась».

Женщина считает, что несправедливо винить одну Федулову:

«Про мою ситуацию все знали, никто не реагировал, никто ничего не сделал. Я подозреваю, что детей никто не изымал. А если даже забирали, то почему отдали их отцу, который бродил по дому с ножом? Соцработник поселка приходила 15 апреля и видела, что муж ходит с ножом, но оставили детей, так как они якобы спали, не стали будить.

Моя дочка чудом осталась жива, так как ее забрала сестра мужа. А так бы всех не было.

Я обращалась к ответственному секретарю по делам несовершеннолетних Светлане (фамилию точно не помню), инспектору ПДН Наталье Кузьменко. Точно знаю, что о моей ситуации сообщали из Центра семьи и детства главе Булунского улуса Игорю Кудряшову. Власти хотели отправить за детьми 16-го вертолет, потом передумали. Начальник полиции Павел Собянин был в курсе всего. И тоже ничего не сделал. Сейчас он увольняется из органов, собирается участвовать в выборах главы Тикси.

В поселке Таймылыр нет постоянного участкового, он приезжает только, когда что-то случится, когда кого-то убьют. Как правило, мы обращаемся в таких ситуациях к главе. Но наш глава поселка Александр Захаров преимущественно проживает в Якутске, приезжает на несколько дней.

Да, мой муж виноват, он преступник. Но когда я говорила об опасности, никто не пошевелил даже пальцем. Сегодня нашли крайнюю Федулову, которая отделается условным сроком, и больше никто не ответит.

Считаю, что все, кто знал, проигнорировал мои сообщения и ничего не сделал, должны ответить по закону и справедливости».

Фотографии опубликованы с разрешения матери Марии Поповой.

Редакция Sakhaday выражает благодарность паблику @crimyakutia_ru за помощь и содействие.