Muistaa, Якутия!

В середине 1930-х годов в СССР началась серия акций по обеспечению безопасности крупных городов, границ и приграничных территорий. Их освобождали от «социально опасных», то есть неблагонадежных с точки зрения советского руководства элементов.

Первыми еще задолго до войны пострадали финны-ингерманландцы. 4 марта 1935 года вышло постановление бюро Ленинградского обкома ВКП(б) о выселении финского населения из приграничной полосы, в то время вплотную примыкавшей к Ленинграду с северо-запада. Первоочередной депортации подлежали все финны из 22-километровой приграничной полосы. Во вторую очередь выселялись те, кто проживал в 100-километровой полосе в Ленинградской области и в 50-километровой в Карелии.

Людей из первой очереди выселили между 1 и 25 апреля 1935 года и направляли в Казахстан и Западную Сибирь. Во вторую очередь было выселено 22 тысячи человек. Общее число депортированных эксперты оценивают приблизительно в 30 тысяч человек. Они были высланы в Иркутскую область, Красноярский край и Якутию.

Финский Куйвоза под Питером

В начале 19 века окрестности Петербурга были почти исключительно финскоязычными. К 1897 году в Санкт-Петербургской губернии насчитывалось 143 тысячи карелов и финнов. После Октябрьской революции 1917 года и вплоть до конца 1920-х годов продолжался период национально-культурного подъема этносов, проживавших на территории СССР. В 1920-х годах ингерманландским финнам было позволено создать на территории Ленинградской области культурную автономию – финский национальный Куйвозовский район, а в других районах области было еще 39 финских национальных сельсоветов.

Но в 1938 году финский национальный район был упразднен. В городе и области закрывались финские школы, дома культуры, техникумы, газеты, журналы, издательство. По мнению историка Вадима Григорьева, именно на ингерманландцах сталинский режим опробовал практику этнической чистки.

20 марта 1942 года было принято повторное постановление Военного совета Ленинградского фронта о депортации оставшихся внутри блокадного кольца финнов и немцев. Власти не доверяли им, однако это едва ли было справедливо: известно, что по уголовным делам за шпионаж, диверсии, вредительство финны и немцы привлекались довольно реже, чем русские или украинцы.

Депортация блокадников

На основании постановления были принудительно вывезены граждане финской национальности «в связи с обстоятельствами военного времени». Переживших ужасные голодные месяцы блокады финнов с семьями из Ломоносовского, Всеволожского, Парголовского и других районов Ленинградской области срочно грузили на автомашины, перевезли через Ладожское озеро. Затем депортированных вновь погрузили в товарные эшелоны и под охраной месяц везли в Сибирь. Полуживых от голода людей вместе с детьми вывозили по знаменитой «дороге жизни». По данным НКВД, в 1942 году было депортировано около 28 тысяч ингерманландских финнов.

Как отмечает заместитель председателя общества финнов-ингерманландцев «Инкерин Лиитто» Владимир Кокко, запрет финнам на проживание в Ленинградской области действовал до смерти Иосифа Сталина. Кого-то из них привлекли на работу в Карелию, кто-то нашел пристанище в Эстонии. В родные деревни вернулись затем около 30 тысяч ингерманландских финнов, их более никто открыто не преследовал, но и заботиться о восстановлении преподавания финского в школах, удовлетворении иных национальных чаяний финнов никто не собирался, о репрессированном народе просто забыли...

Высадили на пустынный берег

Так, в 1942 году в Якутии оказалась семья Вараюнь из деревни Салми, расположенная недалеко от Выборга – бывшей столицы Финлиндии. Глава семьи Фамин воевал во время советско-финской войны 1939-1940 гг. Понятно на чьей стороне и пропал там без вести.

В июне-июле 1942 на остров Тит-Ары в Булунском районе были высажены первые спецпереселенцы: финны, высланные из Ленинградской области. В августе сюда же были направлены литовцы, депортированные в 1940 в Алтайский край, а затем переведенные в Якутию. В сентябре-октябре – семьи колхозников из Чурапчи. Люди должны были обеспечить себя жильем, питанием, топливом и одновременно выполнять производственные планы по промыслу и переработке рыбы. Среди них была и бабушка нашей собеседницы Елены Ялмарьевны Катерина Матвеевна. Это русское имя ей присвоили уже в Якутии. А так она по-русски очень плохо разговаривала. Приехала она вместе с сыном Ялмарем, которому здесь присвоил имя Александр. Свое личное название он вернул уже только в конце 1950-х.

Житель Булунского улуса Кирилл Барабановский вспоминает:

«В августе 1942 года мы, жители села Хара-Улах, узнали, что в 40 км от села, на берегу моря, около горы Эркюллю высадили с большого парохода, пришедшего с реки Лены, около 300 человек прямо на пустой берег. В основном это были женщины с детьми и старики, одеты в плохую летнюю одежду, которая не спасала их от холодных арктических ветров. С баржи грузили деревянные бочки, лодки, мешки с солью, невода, доски.

Приезжие, как мы потом узнали, в основном это были финны, начали строить из разбросанного на побережье древесного плавника землянки-казармы, чтобы как-то жить в условиях надвигающейся зимы. Затем финны стали ловить рыбу неводом. В начале у них не получалось, не было опыта. Но потом приловчились и стали нормально рыбачить. В основном ловили омуля и ряпушку. Для каждого рыбака устанавливалась ежедневная норма вылова рыбы, при выполнении которой выдавался скудный паек. Люди, в основном женщины, весь день по 12 часов находились в ледяной воде, выбивались из сил, чтобы накормить своих голодных детей».

Черные дни

Нам удалось ознакомиться с копиями 4283 учетных карточек из архива МВД на «спецпереселенцев» – финнов-ингерманландцев, сосланных в Якутию в 1942 году. Из них 458 – на детей до 12 лет, познавших ужасы блокады Ленинграда. На многих карточках бесстрастным ровным почерком выведено: «уволен», «выбыл», что означает смерть человека...

Из вспоминаний Елены Ялмарьевны Вараюнь:

«Объявление, что бабушку выселяют за финскую национальность, стало для нее потрясением. Она рыдала, умоляла оставить на работе, тем более что у нее был на руках маленький сын. Не помогло. Приказ на выселение был строгий – ни одного финна не должно остаться в городе и области».

Елена Ялмарьевна говорит, что бабушка очень скупо вспоминала о войне, почти ничего не рассказывала. По «дороге жизни» они ехали очень медленно, колеса наполовину были в воде, и все-таки добрались до берега. Их поместили в большую церковь, здесь много народа погибло, потому что сразу им дали по большому куску хлеба и суп. Многие, когда это ели, умерли от заворота кишок. На этом берегу для них были приготовлены телячьи вагоны. Погрузили по 100 человек в вагон и повезли.

По архивным сведениям в июне 1942 года в Якутию прибыло 9080 «спецпереселенцев», из них 753 русских, 4283 финна, 617 немцев, остальные - других национальностей, большей частью литовцы. Русские в категорию «социально опасного эелемента» попали в основном из-за смешанных браков. 8 июля 1942 года в Совнарком ЯАССР из органов НКВД поступила информация о прибытии в республику 4150 ингерманландсских финнов.

Депортация в Якутию блокадников героического Ленинграда является одной из страшных трагедий и позорных страниц. Люди, истощенные блокадой и тяжелой дорогой при скудном питании, без теплой одежды, жилья и медицинской помощи были обречены на смерть, особенно в первую арктическую зиму.

Детей записывали русскими

Местные жители сочувствовали приезжим, но охранявшие лагерь сотрудники НКВД не подпускали их к спецпереселенцам. Самое страшное случилось в конце ноября. Море сковало льдом, рыба ушла на зимовку в устье реки Лены. В лагере начался голод.

А рядом на берегу под усиленной охраной стояли бочки с соленой рыбой и гора мешков с замороженной рыбой, готовые к отправке на Быковский рыбзавод.

Местные жители, видя бедственное положение финнов, тайком во время пурги, когда охранники боялись выходить на улицу, пытались помочь голодным людям – привозили на оленях продукты, одежду и отдавали на окраине лагеря бедным женщинам, часами стоявшим на морозе, пытаясь спасти своих детей.

Только в начале 1950-х финнам разрешено было выехать с Севера. Так Вараюнь попали в Якутск. Катерина Матвеевна устроилась истопником в Бюро погоды. Ялмарь впоследствии выучился на киномеханика, его кинобудка ездила по всей центральной Якутии вплоть до Амги. Местные жители очень любили заезжего киномаханика, потому что он знал по-якутски и переводил слова героев советских фильмов.

По учетным карточкам МВД РС(Я) за период 1942-1947 гг. выбыло, то есть умерло, 1049 финнов-ингерманландцев. Выходит, погиб каждый четвертый, и это не считая умерших малолетних детей, которые не подлежали регистрации. По переписи 2002 года в Российской Федерации проживало всего 34050 финнов-ингерманландцев, а было 140212.

Детей финнов по учетным карточкам за период 1942-1947 гг. родилось 85 человек. Это только учтенных. Родители старались  приписать новорожденным другую национальность, чтобы спасти от репрессий. Ингерманландка Ляхитнен Хильма Андреевна, 1920 года рождения, уроженка села Лимузи Ориенбаумского района Ленинградской области, родившая в 1944 году в городе Олекминске сына Владимира, записала его русским. Впоследствии Владимир Анатольевич Яковлев стал губернатором Санкт-Петербурга.

Памятный крест

В 2000 году в Булунском улусе Якутии на побережье Северного Ледовитого океана, на вершине горы Эркюллю жителями поселка Тикси, среди которых находились и дети репрессированных финнов, был установлен памятный шестиметровый деревянный крест безвинно погибшим в 1942 году российским финнам, которые навсегда обрели свой вечный покой в этой студеной земле. Рядом, у основания креста, положили пакетик с ленинградской землей – частичку их малой родины, куда они мечтали вернуться. На кресте надпись на двух языках: «Muistaa, Jakutia! Помним, Якутия!».

Лишь в июле 1993 года вышло постановление Верховного Совета РСФСР «О реабилитации российских финнов», но его положения на практике не реализованы до сих пор. После разрешения на репатриацию в Финляндию, в 1990 году Россию покинуло около половины 50-тысячного народа финнов-ингерманландцев...

Георгий Спиридонов, Sakhaday.ru

На фото (слева направо) Катерина Матвеевна Вараюнь, ее сестра Хилма, дочка Хилмы Элма, жена Ялмаря Надежда Львовна и дочка Хилмы Хильда

(Опубликовано в "АиФ на Севере")