Режиссер Владимир Мункуев о цензуре «Нуучча» в Якутии: маленькому человеку важно быть хорошим для других

Режиссер Владимир Мункуев снял картину «Нуучча», которая принесла ему Гран-при кинофестиваля в Карловых Варах и номинацию «Лучший режиссер» фестиваля «Кинотавр». Получая награду отечественного кинофестиваля, режиссер призвал коллег не бояться. Но в Якутии известность кинематографисту и его картине принесли не эти значимые события, а активисты, выступившие против его фильма, и мемы, родившиеся после онлайн-обсуждения «Нуучча» с участием Минкультуры республики. Sakhaday поговорил с Мункуевым о том, почему в республике его работа вызвала такую реакцию, о самоцензуре, чиновниках и журналистах, раздувающих миф о якутском кино, и судьбе «Нуучча».

Разговор мы начали с вопроса об онлайн-кинотеатрах. По мнению режиссера, размышлять о росте популярности стриминговых-платформ в отсутствие информации о количестве просмотров бессмысленное занятие. «"Нетфликс" никогда не показывал количество показов, как и другие сервисы. В отсутствие цифр размышления на эту тему, что-то из области теории. То, что мы сами ушли в интернет, ну, окей, а какой контент мы смотрим? С этой точки зрения, если это не развлекательный сериал, я не вижу разницы между стриминговым кино и кино для больших экранов. Это один и тот же продукт».

— Разница в том, что зритель предпочитает компьютер большому экрану. Опять же кинотеатры не зарабатывают.

— Изменилось устройство. Кино, если вспомнить его историю, — ярмарочное искусство. Вначале это были движущиеся картинки, которые можно было смотреть в маленьком ящичке, заплатив копейку. Потом пришла идея проецировать картинки на полотно. Ощущения примерно такие, когда смотришь фото на экране телефона или эту же фотографию, только масштабированную на всю стену. Но главное, на мой взгляд, в фильмах наполнение, а не то, на каком устройстве их смотреть.

— Выйдет ли ваш «Нуучча» на стриминговых-платформах?

— Вряд ли.

— У фильма отозвали прокатное удостоверение?

— Нет, оно не отозвано. Два фильма, выпущенных нашей студией, отложены в прокате. Это «Нуучча», получивший Гран-при в Карловых Варах, и «Капитан Волконогов бежал», участник Венецианского кинофестиваля. Мое кино, к сожалению, так или иначе будут смотреть через призму произошедших событий. Поэтому есть большие опасения, что фильм не выйдет на экраны. То же самое касается «Капитана ...», хотя не ручаюсь.

Это очень грустно. Понимаете, в какое время мы живем? Не удивило, если следили за ситуацией, что даже в нашей маленькой Якутии появились некие общественники, которые начали писать письма с просьбой снять с проката фильм?

— Да, знаю про это, и мы об этом поговорим. Сейчас хотела бы узнать ваше мнение по поводу рецензий к «Нуучча». В основном критики писали, что это мощное постколониальное высказывание. Некоторые назвали фильм экзистенциальным полотном, другие процитировали в отзыве стихи к фильму Алексея Балабанова. Вам какая рецензия по душе?

— Знаете, когда я начал писать сценарий про повестку колониальную не слышал ни разу. Это были 2018-2019 годы. В 2020 году мы приступили к съемкам, и это слово не звучало. Впервые об этом я услышал, когда наше кино вышло. Скорее всего, мы создали эту повестку. Не мы идем по повестке, а это наше высказывание, и мы его создаем.

Мне ближе и интереснее зритель, который смотрит не поверхностно, а глубже. И мне нравится мысль кинокритика Алексея Медведева о течении времени. Это я и закладывал в первую очередь в произведение, и он заметил его. К сожалению, нести диалог о фильме сложно. Чтобы говорить о нем, надо сначала его посмотреть.

— Ваши слова на «Кинотавре» о том, что не надо бояться, цитировали СМИ, ваше выступление запомнилось. На тот момент не предполагали, наверное, что они станут настолько пророческими? Или все-таки были предпосылки?

— Моя речь была в контексте самоцензуры. С недавнего времени это какое-то открытие для большинства, но я наблюдаю ее в творческой среде давно. Я в кино давно и вижу, что в голове у многих укоренилась самоцензура. Допустим, показывают ли у нас в фильмах президента России? А в других странах показывают своих руководителей? У нас есть темы, про которые огромное количество авторов думает: лучше не буду ее касаться, а вдруг что последует за этим. Как сейчас развернется, не знаю, но пока такого не было, чтобы государство за что-то било по рукам и указывало, как снимать.

И в своем выступлении я имел ввиду именно самоцензуру, а именно то, что цензура в голове — это самое страшное. Если человек ограничивает себя в свободе мысли, высказываниях, тогда начинаются проблемы в обществе.

Когда я показывал сценарий к своему фильму, то многие продюсеры посчитали тему опасной. Я спрашивал: «Почему? Что вы видите в этом сценарии опасного?». И никто не мог сформулировать ответ. Просто все периодически боялись. В Якутии тоже появились люди, которые сказали: ой-ой, так нельзя. А мне кажется, что искусство должно затрагивать разные темы, задавать вопросы обществу, анализировать прошедшее, настоящее, будущее. Мне бы хотелось работать с такими произведениями, и в меньшей степени создавать развлекательный контент.

— Как считаете, почему в Якутии с опаской отнеслись к вашей картине?

— Потому что в ней показана правда. Рецензии, про которые вы говорите, пишут образованные люди, анализирующие по поводу фестивального кино. Неподготовленный зритель видит в таких фильмах признаки национализма, которого там нет, еще что-то. Он видит то, что хочет.

Когда работал над сценарием к своему фильму, удивился тому, что Серошевского у нас в Якутии не очень любят. К нему относятся с точки зрения того, что он, мол, показал и описал нас какими-то не такими. Это комплекс маленького человека. Маленькому человеку всегда нужно что-то делать напоказ. Маленький человек всегда очень сильно беспокоится о том, что о нем подумают другие люди. У него должно быть все хорошо, как на параде, и не дай бог кто-то представит его таким, каким он не хочет быть. Мне кажется, это очень присуще нам, малому народу.

В нас, действительно, укоренился этот комплекс. Его я вижу, когда отдельные чиновники начинают рассказывать про успехи нашего якутского кино, вручать тарелки, медали. Это совершенная глупость. Вместо того, чтобы тихо-мирно заниматься работой, развивать индустрию, нам нужно устраивать непременно праздники, чтобы тешить свое эго. Я этого честно не понимаю.

Знаю, есть у нас много талантливых представителей киноиндустрии, а есть чиновники, которые тянут его назад. Вы смотрели фильм «Пугало»?

— Я смотрела фильм «Костер на ветру», мне он показался слабым. Поэтому дальнейшие работы мне стали неинтересны.

— А ведь вы, журналисты, пишете об успехе якутского кино. Давайте посмотрим по цифрам. Самый популярный в прокате якутский фильм — «Агент Мамбо». На него сходило, по данным ЕАИС, чуть меньше шести тысяч человек. Напомните, сколько человек проживает в республике? Это считается самым окупившимся фильмом. То есть внутри республики очень мало людей, которые смотрят якутское кино. Причем «Агент Мамбо» — это не тяжелое фестивальное кино, а развлекательный контент. Я не понимаю, почему вы, журналисты, раздуваете миф о том, что он популярный, вся республика ходит на него, почему не задаетесь вопросом, правда ли успешно якутское кино.

У нас много музыкантов, художников, в целом, интересных, творческих людей, но мало, кто знает про них. Знают фриков, скандальных личностей, а остальными мало, кто интересуется. Я не понимаю, как в дальнейшем развиваться, если мы друг другу неинтересны. Получается, что креативную индустрию в республике двигает маленькая горстка энтузиастов, которые пытаются работать, соприкасаются с миром, а нам указывают, как работать и как снимать.

— Вы вините себя, когда зритель не понимает вашу картину, воспринимает по-своему или вы считаете, что он волен делать это?

— Нормально, когда интерпретируют. Надо исходить из того, что кино примитивное искусство. В Японии на заре немого кино была профессия: человек объяснял происходящее на экране. Когда мы читаем художественное произведение, рождаем в голове диалоги, когда изучаем картину, воображаем запахи, когда слушаем музыку, представляем эмоции. А в кино это все соединено, разжевано и показано. Бывают невнимательные зрители, кому-то не нравится увиденное, это нормально. Я не гонюсь за тем, чтобы понравиться, быть понятым. Я как умею, так и делаю свое кино, а люди ищут в этом смыслы.

— Когда мировые мейджоры отказались представлять свои продукты в нашей стране, некоторые оптимистично заявили, что настала пора для якутских кинематографистов, которые снимут фильмы на гора. Вы разделяете этот позитив?

— Фильмов должно быть много, кино должно быть разнообразное и из разных уголков мира, и этим оно прекрасно. Есть одну гречку, надоест очень быстро.

— В новых реалиях есть возможность создавать фильмы?

— Возможность есть всегда. Вопрос в том, как, где и когда. Думаю, у меня был выбор делать либо российский проект, условно снятый в Москве, либо все-таки в Якутии. Пока не понимаю, где я нужнее.