Семье репрессированного немца и якутской сироты вручили медаль за верность

ТАСС опубликовал статью об удивительной паре, познакомившейся за Полярным кругом. Андрей Францевич Янцен родился в немецкой колонии на Дальнем Востоке в семье репрессированных российских немцев, которые прибыли в Россию еще во времена Екатерины II. Елизавета Николаевна Демьянова — хрупкая якутская девушка-сирота, которая в четыре года осталась без родителей и воспитывалась у бабушки. Они познакомились по воле судьбы за две тысячи километров от Якутска, за Полярным кругом, в Оленекском районе, в труднодоступном селе Эйик в 550 км от райцентра Оленька, куда он приехал в поисках северной романтики, а она — по распределению. Именно там, за Полярным кругом, куда лишь изредка летают самолеты, у них зародилась любовь. Как вспоминает Елизавета Янцен, с первого взгляда Андрей Францевич ей совершенно не понравился: "Мне сказали, что приедет молодой человек устраиваться к нам на работу, в сельский клуб, где я работала заведующей. Поехала его встречать в аэропорт. Это было зимой — холодно, ветер. Приземлился самолет, выходит оттуда длинный худой парень, я посмотрела и подумала: "Господи, красный как помидор". Но при этом он очень широко и душевно улыбался, на все тридцать три зуба", — смеется Елизавета Николаевна. "Помню, мы устраивали в клубе празднование 8 Марта. В тот день осмелился впервые пригласить ее на танец. Когда объявили белый танец, я пошел к ней и попросил повальсировать со мной, потом проводил до дома. А осенью мы уже поженились", — вспоминает Андрей Янцен. "Допровожался", — смеется жена.

"Весь скот забили, чтобы дать детям образование" В мире и согласии они живут уже 40 лет. Родили семерых детей, воспитывают 18 внуков. В этом году были удостоены российской награды "За любовь и верность". "Я до сих пор без памяти ее люблю. Со временем любовь принимает другие формы: вначале любишь ее, с появлением детей любишь ее в детях, а затем любовь передается внукам. Чувства крепнут каждый раз, порознь нам никак", — уверенно говорит муж. "Несмотря на все трудности в 90-е годы и потом, когда дети были студентами, мы всегда преодолевали все сложности вместе. Многие люди говорили: зачем рожать так много детей? Отдайте кому-нибудь на воспитание… Но я сама выросла без родителей, поэтому прекрасно знаю, что такое быть лишенной материнской ласки и отцовского участия. Поэтому никаких мыслей об аборте не было. Дети — это счастье, если Бог дал, значит, так надо. Всех поставили на ноги, всем дали образование", — рассказывает жена.

"В 90-е годы, когда произошел развал Союза, дети были маленькими, начались трудности с продовольствием, зарплату не платили по полгода. Но мы работали не покладая рук, было очень тяжело. Оптимизма не теряли, лишь бы у детей все было хорошо, старались каждому дать образование. Когда они поступали в университет, весь свой скот забили, чтобы дать детям образование. Они тоже, конечно, страдали в городе, но держались друг за друга, помогали. Удерживала мысль, что может быть еще хуже", — продолжает муж.

"До того объякутился, что забыл свой родной немецкий" В семье, конечно, не всегда царит спокойствие. Случается, что ссор не избежать. "Но самое главное — это уважение. Когда уважаешь и любишь человека, можно пойти на уступки, не отстаивать свою правоту. Не любил бы, не стал бы мириться. Два разных человека, два разных характера — можно всю жизнь притираться", — говорит Андрей Францевич. Несмотря на то что Андрей Францевич родился в спецколонии для репрессированных немцев в Верхнебуреенском районе Хабаровского края, куда его родителей сослали в 1938 году, он говорит, что никогда во взрослой жизни в Якутии не испытывал проблем во взаимоотношениях с людьми. "Мои родители — репрессированные немцы, у которых забрали хозяйство и репрессировали с плодородных земель на Дальний Восток. После смерти Сталина они были реабилитированы в 1956 году, но тем, кто жил в колонии (Чегдомын. — Прим. ТАСС), не сказали об этом. И они жили до 1960 года в колониях в неведении, без паспортов, документов. Потом, когда поняли, что никто их не охраняет, стали разбегаться. Родители переехали на родину матери в Алтайский край. Нас, родных братьев и сестер, девятеро: шесть девчат и трое парней. До сих пор живы восемь родных братьев и сестер. Все на маминой родине в России, в Алтайском крае. Я приехал в Якутию за романтикой. Якуты сами по себе очень лояльный народ. Язык выучил за один год и до того объякутился, что забыл свой родной немецкий язык, даже во сне сейчас разговариваю по-якутски. Когда пытаюсь говорить по-немецки, половина слов — якутские", — смеется немец.

Все дети в семье разговаривают по-якутски. "Поначалу многие удивлялись: стоит почти двухметровый светловолосый немец и свободно разговаривает по-якутски. Это, конечно, в то время было диковинкой. А сейчас никого уже не удивить", — говорит он. По словам Андрея Янцена, родители всю жизнь разговаривали на старопрусском языке. "Они толком даже русский язык-то не знали. Но, к сожалению, я свой язык и культуру детям не передал. Они уже якуты. А так как у нас с женой пять дочерей и лишь двое младших сыновей, то у меня только пока один внук — носитель моей фамилии. Но в будущем, думаю, будет больше, младшему сыну всего 24 года, он пока не женат", — с надеждой в голосе говорит Андрей Францевич.

"Дети ругают нас, что внуков сильно балуем" Говоря про детей, оба родителя признаются, что очень боялись за их будущее. "Основная нагрузка, конечно, лежала на матери. Она с ними проводила большую часть времени. Это благодаря ей они стали такими сплоченными и дружными", — говорит глава семейства. "Так как у нас пятеро девчат, я всегда за них очень боялась, поэтому воспитывала в строгости. Не дай бог опоздают на пять минут, сразу папу отправляла за ними. И всегда расспрашивала: что случилось, почему опоздали. А мальчишки, они же мальчишки, наоборот, не сильно за них волновались. До сих пор старшая дочка в ответе за своих братьев и сестер — каждый день звонит нам и отчитывается, кто, где, что и как. Если она не звонит, то сами ей звоним и ругаем, почему не сообщает, какие новости у братьев и сестер", — смеется Елизавета. Из 18 внуков самому младшему три годика, а старшей внучке 18 лет — студентка-первокурсница. "Летом все собираемся у нас в деревне. Я не люблю город, вечная суета, шум, гам. В деревне спокойно и размеренно. Каждые каникулы внуки приезжают к нам, бывает, что 30 человек собирается у нас дома. Зимой — подледная рыбалка, летом — ягоды, грибы. Всегда есть чем заняться. Не успеют дети и внуки разъехаться, как тут же начинаем по ним скучать. Дети ругают нас, что внуков сильно балуем, к ним мы не так строги, как в свое время к детям. Внуки смягчили наше сердце", — с любовью в голосе признается бабушка. Сейчас семья Янцен живет в 250 км от Якутска — в Чурапчинском районе Якутии, в селе Арылах, где численность населения чуть более 300 человек.