Виктория Габышева о "квартирном вопросе" и не только

Журналист Виктория Габышева опубликовала в Дневниках.якт разъяснения по поводу квартир, полученных от мэрии Якутска, а также сообщила о каких документах, которые попали ей в руки, идет речь. Приводим ее ответ в сокращенном виде.

Хочу прояснить ситуацию, излившую на меня волны негатива после сообщения мэра о «шантаже» с опубликованием личной переписки, поскольку Сардана Владимировна была осведомлена обо всем изначально, изнутри и все-таки пожелала обрисовать обстоятельства так, чтобы на всю страну выставить меня как беспринципного человека и продажного журналиста.

О коттедже

…Мой муж, тренер по вольной борьбе, мечтал открыть собственную борцовскую школу. Мы продали квартиру, наследственную дачу, взяли кредит и купили большой особняк со спортзалом на третьем этаже по приемлемой цене — дом давно не эксплуатировался и был в запущенном состоянии. За несколько лет мы привели его в порядок, построили гараж, провели газ, септик, но с мечтой ничего не получилось — здание оказалось не соответствующим нормативам.

В городе, где живет дочь, у мужа появились перспективы хорошей работы, мы решили уехать и, согласно вложенным в дом работе и средствам, оценили его в 15 миллионов. Покупатель нашелся, но на тот момент у него не заладилось с деньгами, нужно было искать другого или ждать.

Спустя какое-то время я познакомилась с уникальной семьей, о которой хотела написать материал. Таких семей единицы, в ней пять своих и двадцать приемных детей. Чтобы дать ребятам образование, семья переехала из района в столицу, собираясь когда-нибудь построить дом на участке сына, а пока ютилась в небольшом доме. Мы с друзьями начали подвижки помощи, и тут мне подсказали идею предложить состоятельным структурам приобрести наш дом в дар этой семье в качестве благотворительного акта. Были бы, конечно, соблюдены и наши интересы. «Шкурные», — из арго троллей мэрии. Но хотите верьте, хотите — нет, будь у меня лишнее жилье, как у той же Сарданы Владимировны, я не задумываясь подарила бы его этой замечательной семье.

Со спонтанным предложением я наудачу отправилась к Людмиле Николаевой, с которой раньше не была знакома. Вскоре по нашей инициативе в кабинете замглавы города по финансам было проведено совещание о создании программы жилищной помощи большим приемным семьям, вплоть до внесения законопроекта на сессии Городской Думы.

В мэрии раз за разом заверяли, что все идет по плану, но после выборов заместитель нового главы развел руками: Вика, тебя обманули. Сардане Владимировне наш вариант показался неприемлемым из-за дефицита бюджета. Мы остались без денег и дома. О том, чтобы сообщить об этом многодетной семье, не могло быть и речи.

И снова с Людмилой Валерьевной, мэром и зампредом по социальным вопросам, мы обсудили создавшееся положение и договорились задействовать со стороны республики благотворительность крупных организаций, а со стороны города — предпринимателей. По семь с половиной миллионов — пятнадцать в сумме.

Мне приходилось обращаться к разнообразным спонсорам за помощью для людей. Знаю, насколько это сложно, и очень благодарна зампреду, ее содействию, и всем тем, кто откликнулся на призыв. Правда, от предприятий поступило два миллиона семьсот тысяч, и на этом приток иссяк. Сардана Владимировна сказала, что город может вложиться в проект пока одним миллионом (870 тыс. рублей с учетом налогов), что вскоре и произошло. Мы купили дом в другом городе, заплатив часть цены, и влезли в долги.

Позже мэр согласилась с моим планом: у многих предпринимателей есть притязания, которым мешают бюрократические и прочие заморочки, я привожу такого человека к Сардане Владимировне и, если его запросы находятся в правовом поле, она способствует их продвижению, а он, сколько может, жертвует на проект.

Требования двоих бизнесменов оказались непозволительными. Третьим был Петросян.

О квартирах

Далее о моих «квартирах, добытых по коррупционной схеме».

Полученную в 1995 году квартиру в Борисовке-1 мы продали, купили домик на окраине, который и остался мужу при разводе.

В 2002 году город выделил мне ведомственное жилье на территории профилактория «Абырал», в которой после меня жили мои коллеги. И только в 2004-м, после общего собрания коллектива газеты «Эхо столицы», я получила ордер на свою квартиру, которая числилась за изданием. Это была двухкомнатная хрущевка на ул. Орджоникидзе 1963 года постройки.

Полагаю, что мой «квартирный вопрос» возник в криминальной газетке в противовес записи разговора по скайпу, где экс-юрист мэрии, скрывающаяся от уголовного преследования, между всем рассказанным повествует, как однажды, в отсутствие руководителя, заместитель Окружной администрации Гоголева приказом поставила ее на несколько дней начальником, в результате чего некоторые работники мэрии поимели квартиры, в том числе трехкомнатную — сама Гоголева, которая бездомной явно не была. Журналисты попытались взять у Авксентьевой комментарий по этому поводу, но она их почему-то проигнорировала.

…А я ведь не собиралась выносить на суд общественности неприглядную изнанку жизни героини. Я хотела показать ей, что просто знаю, кто она есть на самом деле. Она сама решила размотать клубок, вынудив и меня показать ниточку своего клубка.

Ну так разматывайте… Из вашего лабиринта потянутся другие фамилии, в руках противников окажется другой компромат. Не вынуждайте к действиям и поступкам меня и моих коллег, себя пожалейте. И знаете, просчитаться «на опережении» может любой игрун. Смеется, как вы знаете, тот, кто смеется последним. Благо смеяться, рассматривая непарадный реверс чудо-мэра в документах, есть чему.

P.S.

Теперь серьезно.

Люди, как бы вы ко мне ни относились, пожалуйста, не треплите фамилию многодетной семьи! Во всей грязной истории с нечистыми мэрами и запятнанными журналистками только эта семья — НАСТОЯЩЕЕ ЧУДО.