Детская реанимация. Одно только название этого отделения вызывает неспокойный душевный трепет, и глубокое уважение перед работающими здесь врачами. Анестезиолого - реаниматологическая служба занимает особое место в педиатрической практике, - организм ребенка гораздо более уязвим, не всегда приспособлен к борьбе с заболеванием, и обычная «простуда» может привести к тяжелым осложнениям, и даже к фатальным последствиям.
Отделение анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии ГБУ РС(Я) "Детская инфекционная клиническая больница" состоит из 6 – ти коек, оснащено наркозно-дыхательной, мониторной, реанимационной аппаратурой экспертного класса, и всегда обеспечено неснижаемым запасом медикаментов. В отделении работают 6 врачей анестезиологов – реаниматологов и 10 медицинских сестер. Заведует отделением Ольга Сергеевна СТЕПАНОВА, врач с 15 –летним стажем, именно с ней мы поговорим о профессии анестезиолога-реаниматолога, о том, почему наркоз никогда не бывает простым, почему многие бояться работы с детьми, и по каким показаниям ребенок может оказаться подключенным к аппарату искусственной вентиляции легких.
- Ольга Сергеевна, расскажите, пожалуйста, в чем заключается работа анестезиологов-реаниматологов в Детской инфекционной больнице?
- Главная задача – это выведение из кризисного состояния, стабилизация жизненно важных функций организма. К нам в отделение попадают дети с нарушениями функций жизненно важных органов, возникших вследствие инфекционных заболеваний, к примеру, такие как тяжёлые токсикозы, синдромы тяжёлых обезвоживаний при бактериальных и вирусных инфекциях, состояния дыхательных нарушений и других критических состояний. Когда ребенок не справляется с болезнью, мы искусственно обеспечиваем, временно замещаем функции жизненно важных органов и систем, в первую очередь дыхания и кровообращения. Тем самым выигрывая время, необходимое для того, чтобы лечение подействовало, включились компенсаторные и защитные механизмы организма ребенка. В то время, пока за ребенка «дышит аппарат», и продолжается интенсивная терапия, вызванный болезнью сбой жизненно важных функций устраняется, иммунитет активизируются, ребенок идет на поправку. Как только пациент вышел из кризиса, мы переводим его обратно в профильное отделение, для продолжения лечения. У нас методы лечения всегда имеют экстренный характер, выполняются усиленными способами, на то мы и есть отделение интенсивной терапии. Наша профессия в клинической медицине – как отряд специального назначения, быстрого реагирования.
- С детьми всегда сложно работать, ребенок ведь не сможет рассказать, где, что и как именно у него болит, а тут – реанимация, как вы справляетесь?
- Да, конечно, работа с детьми не сравнится с работой с взрослыми пациентами. Да, ребенок не сможет указать на больное место, озвучить что беспокоит, но, по большому счету, он и не должен рассказывать. Грамотный реаниматолог при поступлении ребенка в отделение, тут же, при первом взгляде, определит состояние ребенка и проанализирует сведения из истории болезни за считанные секунды. Представьте, у ребенка острая дыхательная или сердечная недостаточность, тут ведь не до расспросов и дум.
В нашей профессии нет разделения на детских и взрослых специалистов, однако, работы с маленькими пациентами многие врачи боятся. Специалист из взрослой реанимации редко изъявляет желание перейти на работу в детскую, разные анатомо-физиологические особенности, общение с родителями подразумевает определенные сложности в работе. У детей очень узкие дыхательные пути, интубация (ввод дыхательной трубки в гортань) здесь требует ювелирной точности и большой сосредоточенности. По завершению операции, анестезиолог должен сделать все, чтобы ребенок не запомнил боли, самой операции и того момента, когда эндотрахеальная трубка, обеспечивающая дыхание, вынимается из дыхательных путей. Несмотря на все сложности, работа с детьми в реанимации имеет свой плюс,– у детей практически не встречается хронических заболеваний, и, вылечивая основную патологию, мы получаем здорового малыша.
- Стало ли здоровье слабее у детей, по сравнению с прошлыми годами?
- На мой взгляд, да, здоровье у детей стало слабее, а вирусы и бактерии наоборот, сильнее. Преждевременные роды сейчас стали частым явлением, и, хоть и выхаживание недоношенных детей шагнуло далеко вперед, тем не менее, дети рождаются со слабой дыхательной системой, - ведь их легкие при рождении развиты несовершенно, раскрываются не полностью. Соответственно, в дальнейшем, при осложненном течении, к примеру, такого заболевания как пневмония, для таких пациентов увеличивается риск острой дыхательной недостаточности, устранение которой возможно только с подключением к аппарату искусственной вентиляции легких.
За каждым маленьким пациентом в реанимации закреплена медицинская сестра, круглосуточно и практически безотрывно находящаяся у кроватки
Дыхание обеспечивается аппаратом, одновременно пациент получает антибиотикотерапию, симптоматическую терапию, и учится дышать заново. Режим искусственной вентиляции устанавливается по индивидуально подобранным параметрам, и изменяется ежечасно, чтобы избежать травмирования пораженных болезнью легких. Эти действия также требуют осторожности и предельной внимательности – нужно точно рассчитать время, сопоставить все показатели состояния организма, результаты анализов, чтобы искусственная вентиляция не пошла во вред, аппарат должен подавать воздух под определенным давлением, которое без участия врача – реаниматолога он не рассчитает самостоятельно.
- Сколько времени обычно проводят пациенты с инфекционной патологией у вас в отделении?
- Конкретных временных факторов нет. Точное время, которое займет интенсивная терапия пациента с таким-то заболеванием, а сколько с другим, никто не назовет. Чаще всего, в реанимацию доставляют в бессознательном и крайне тяжелом состоянии. Анестезиолог-реаниматолог должен разбираться во всех областях клинической медицины — быть и терапевтом, и неврологом, и педиатром, кардиологом, и хирургом. Мы имеем дело с больными, находящимися в самом тяжелом состоянии, когда все решают уже даже не минуты — секунды, поэтому каждую возможность на пути к выздоровлению мы должны тут же обнаружить, и использовать на 200 процентов.
В нашей больнице есть ЛОР –операционная, где выполняются миринготомии, шунтирования барабанной полости, адено- и тонзиллотомии , малые операции - пункции пазух носа, вскрытие абсцессов и фурункулов, там врачи моего отделения занимаются обеспечением анестезиологических пособий во время операций, выведение и наблюдение после проходит там же в палате пробуждения, далее ребенок переводится в ЛОР - отделение. Но, я всегда говорю своим врачам – если что-то, хоть немного, самую малость, насторожит вас, - забирайте пациента к нам в отделение. Наркоз – это непростая манипуляция, нужно быть всегда на чеку, лучше перестараться, чем недооценить.
Анестезиологов - реаниматологов обычно называют «бойцами невидимого фронта», часто не задумываясь, насколько сложна и ответственна наша работа. Хирурги часто разделяют операции на малые и большие, у нас же такого нет. Каждый наркоз – это огромный труд, большая ответственность, не бывает «легкого наркоза». Нет такого шприца с надписью «наркоз», с которым врач обходит пациента, делает укол, и все срабатывает. Все значительно сложнее. Когда пациент находится в состоянии наркоза, на анестезиологе лежат все жизненные функции организма – это дыхание, сердцебиение, пульс, давление. Как пациент дышит, что поступает в организм в виде капельниц с растворами, что вводится внутривенно. Врач должен всегда отметить «нестандартный» выход из наркоза, незначительное, казалось бы, снижение артериального давления, учащённый пульс, и ещё сотни других параметров, несоблюдение которых может привести к печальным последствиям, если не среагировать своевременно.
В этой палате находятся два маленьких пациента, жизнь которых обременена тяжелым диагнозом. Благодаря высококвалифицированной медицинской помощи реаниматологов малыши продолжают жить, и бьют все рекорды: по словам коллег из Германии, в их стране дети с аналогичным диагнозом живут гораздо меньшее количество лет.
После операции нужно, чтобы пациент без потерь по здоровью вышел из состояния наркоза. Наша высокая миссия обезболивания неотрывна от реанимационных работ, во время и после операции анестезиолог выполняет функции реаниматолога, так как осложнения возможны как во время самой операции и обезболивания, так и в ближайшее послеоперационное время.
— Были ли в вашей практике случаи, которые особенно запомнились?
— Я помню всех очень тяжелых детей, лечение которых было длительным и кропотливым. В 2008 году, в детскую реанимацию Республиканской больницы №1 поступил одномесячный ребенок, с врожденными пороками развития. Вывести его из тяжелого состояния было очень сложно, помню, мы его даже разрешили крестить в реанимации, я хоть и не отношу себя к числу религиозных людей, но тогда подумала, почему б не использовать все силы. Несмотря на все критические показатели состояния ребенка, мы сумели поставить его на ноги. И вот, буквально в прошлом году, иду я по улице, и с противоположной стороны мне, здороваясь, машет женщина с ребенком: «Ольга Сергеевна, здравствуйте! Не узнаете? Это же мы, Ноевы! Вы спасли нашу дочь в 2008 году!». Приятно видеть и осознавать плоды своей работы.
– Да, у вас очень сложная и ответственная работа, как восполняете эмоциональные затраты, отдыхаете от работы?
– Я потому и выбрала для себя профессию анестезиолога – реаниматолога, так как я сама человек самой активной жизненной позиции, и свою профессию люблю как раз таки именно за движение, постоянную нагрузку, необходимость принимать ответственные решения сразу же, молниеносно. Когда поступает ребенок в тяжелом состоянии, меня всегда охватывает необъяснимое, захватывающее чувство, оно похоже на некую смесь высокой ответственности с адреналином, усиленным безудержным стремлением помочь, поэтому не скажу, что я так уж устаю от работы.
Отпуск у нас 72 дня, так я и половины из него не смогу спокойно дома провести, всегда делю, четыре недели в этом месяце, остаток позже, в другом. В свободное от работы время занимаюсь семьей, домашними делами и спортом, кстати говоря, физкультура в некотором роде присутствует у нас и в отделении - в День защитников Отечества мы от женской половины коллектива подарили нашим врачам турник, и теперь редкие свободные минуты дежурства, мы проводим, подтягиваясь на турнике, такая вот передышка, под стать нашей интенсивной работе. Коллектив у нас замечательный и сплоченный, когда позволяет время, стараемся вместе выезжать на природу.
В среднем, за год в отделении анестезиологии и интенсивной терапии Детской инфекционной клинической больницы проходят лечение 380 маленьких пациентов. Практически каждый день здесь идет невидимый взгляду обывателя поединок за жизнь, и только благодаря знаниям и умениям, чутким рукам и сердцу высококвалифицированных специалистов, тяжелый больной сможет вновь обрести дыхание и новые силы для борьбы с недугом.
Алла КЛЕЦКО