Исповедальня: «Я боялась одна оставаться с собственным сыном!»
Еще одна исповедь от нашей читательницы, еще одна человеческая судьба.
«Так уж вышло, что младшего сына я родила поздно, старший в это время уже заканчивал школу. Дима (имя изменено) был желанным ребёнком. После аборта, который я была вынуждена сделать, когда первому ребёнку был всего годик, у меня долго не получалось забеременеть.
Мы с мужем уже отчаялись, ведь мне уже было почти 40 лет, как вдруг – две полоски!
Представляете нашу радость: старший вырос, а мы опять молодые родители! Беременность была сложной, но мне казалось, что это всё ерунда по сравнению с тем, что у нас будет долгожданный малыш. Дима рос болезненным, с детства состоял на учёте у невролога, видимо сказался мой далеко не молодой возраст, да и беременность и роды были не лёгкими.
После окончания отпуска по уходу за ребёнком я уволилась с работы. Ну, не детсадовский был сын, что тут сделаешь! Мало того, что часто болел, так чуть что ему не так, закатывал истерику, которая нередко заканчивалась дикими головными болями с вызовом скорой помощи. Неудивительно, что с детства мы обращались с ним как с хрустальной вазой, все позволяя ему, лишь бы не было очередной истерики.
Старший сын учился в другом городе и приезжая на каникулы, неодобрительно качал головой. «Мама, папа, что вы делаете, кого растите?!», -говорил он. Мне бы тогда прислушаться к его словам, но я отвечала, что Дима болеет, ему нельзя нервничать…
Мы надеялись, что с возрастом всё встанет на свои места, ведь со старшим сыном никаких проблем не было. Но не зря говорят: «Маленькие детки – маленькие бедки, большие детки – большие бедки». С наступлением переходного возраста Дима стал просто неуправляемым: прогуливал уроки, грубил учителям, связался с плохой компанией. Если отца он ещё как-то слушался, то меня ни во что не ставил. Он запрещал мне приходить на родительские собрания в школу, говорил, что я старая, что стесняется меня.
А потом стало ещё хуже: сын бросил школу, стал убегать из дома. Мы не раз его забирали из полиции, куда он доставлялся в нетрезвом виде. Дима состоял на всех учётах, где только можно было, но никто ничего сделать с ним не мог. Старший сын жил в другом городе, а у мужа работа была связана с командировками. Конечно, когда сын не приходил ночевать, я волновалась за него. Но ещё страшнее было, когда он приходил пьяным: я боялась оставаться дома одна с собственным сыном! Вы не поверите, но я боялась и ненавидела его в такие моменты, ведь он мог ударить меня, разнести всё в доме. Знали бы вы что я перенесла! Можете себе представить, что чувствовала я, приводя в порядок наутро квартиру после очередного разгрома? Слезы застилают глаза, а в ушах звучат матерные слова от родного сына, запах перегара, его мерзкое лицо, руки, замахивающиеся на родную мать...
Был в нашей жизни момент, который мне до сих пор стыдно вспоминать. Муж с сыном сбрасывали снег с крыши, а дом у нас довольно высокий. Так я мужа попросила тихонько столкнуть сына с крыши, ну, как будто нечаянно. Помню, говорила ему: «Сил моих больше нет терпеть его. Пусть будет калекой, в инвалидном кресле, я буду ухаживать за ним! Ну не могу я так больше!». Муж в шоке отпрянул от меня и покрутил пальцем у виска…
Итог этой истории, как вы поняли, закономерный - сейчас Дмитрий находится там, где ему и место. Наверное, так нельзя говорить, но я была рада, когда его посадили. Не надо меня осуждать за это, но я впервые спокойно вздохнула за эти годы. Мы ездим к нему, возим передачи. Конечно, когда-то он освободится, и вряд ли годы на зоне исправят его. А я со страхом думаю, как нам жить с зэком?».
Рисунок сделан с помощью ИИ