Певица Июлина — о ксенофобии, якутском языке, Маниже и самооценке

Июлина родом из Покровска, живет и работает в Москве. Она ответила на вопросы Sakhaday о том, как работается с известной певицей Манижей, сталкивалась ли она с ксенофобией, сколько зарабатывают музыканты, влияет ли успех на принятие себя.

Манижа и «Все звезды»

Три года назад в интервью Июлина на мой вопрос, считает ли она себя востребованной, ответила:«Смотря, что означает для каждого востребованность. На мой взгляд, можно считать себя таковой, если в твоем профессионализме нуждаются, а в ответ ты получаешь стабильное финансовое положение в хорошем плюсе». И добавила, что имеет амбициозные планы, про которые опасается сказать вслух.

В них не было пункта «участие в Евровидении», но в этом году якутянка выступила на сцене самого престижного музыкального конкурса в Европе. Случилось это благодаря тому, что два года назад Июлина, не планировавшая переезд в Москву из Санкт-Петербурга, в котором жила последние шесть лет, прислушалась совету друга. Он настойчиво предлагал пройти прослушивание у певицы с интересным творчеством, набиравшей новую команду. После двух концертов, отработанных один за другим, Манижа пригласила Июлину в группу.

Это следующий уровень в карьере музыканта, которая складывается, как она говорит, логично. Действительно, бэкграунд у Июлины отличный: Высшая школа музыки в Якутии, Санкт-Петербургский институт культуры и искусства, работа в составе оркестра при культурном центре ГУВД в Петербурге, ежеденельные выступления в коллаборации с музыкантами различных жанров, сотрудничество с популярными питерскими группами, участие в проекте «Голос», финал музыкального шоу «Главная сцена».

Мы встречаемся с Июлиной в уютном кафе в Китай-городе. Она говорит, что приехала после съемок одного телевизионного проекта. «Пока ждали выступление, обсудили тему успеха и долго смеялись. Манижа говорит: "Я теперь поняла, в какой момент ощутила себя успешной. Когда оказалась на обложке журнала "Все звезды". Возможно, да, это критерий. Если исходить из того, что когда-то на бревенчатой стене твоего деревянного дома висел постер Наталии Орейро из этого журнала, а теперь ты вместо нее», — говорит Июлина, отвечая на вопрос, и смеется.

«Евровидение»

Команду Manizha Июлина называет крутой, дружной и зависимой друг от друга в творческом плане. Мы как семья, подчеркивает она. Бывает, что репетиции проходят, рассказывает она, в доме Манижы, где у нее студия, а мама певицы готовит еду на всех. «Прикольно, приезжаешь как к себе домой. И организаторы концертов замечают нашу связь. Говорят, вы как цыганская семья», — говорит певица. Так получилось, что сложилась энергичная, мультикультурная и этнически разнообразная группа.

Вспоминая участие на Евровидении-2021, Июлина отмечает, что испытала эмоциональное истощение из-за волнения. К обычному состоянию легкого мандража перед выступлениями добавила свою порцию нежелательных ощущений ковидная паника.

«Сколько до этого мы проводили полуторачасовых концертов, когда думаешь, что вот уже все, и открывается второе дыхание. А тут три минуты стоишь на сцене, а потом ты просто умер. Спускаемся со сцены: кто-то плачет, кто-то кашляет, кто-то орет. — вспоминает Июлина. — Но эта была, безусловно, незабываемая история. Только представь, лет десять назад ночью в Якутске я наблюдала за конкурсантами по телевизору, а сейчас участвовала сама».

«Люди любят копаться в дерьме»

— Когда поднялся хейт в интернете, вы, конечно, переживали.

— Конечно. Каждый представлял себя на ее месте, где точно никто бы не хотел оказаться. Я не знаю, как Манижа выдержала все это. Мы, семья, друзья поддерживали ее. Была в шоке из-за комментариев. Желать смерти, это, конечно, жесть. Люди иногда бывают странными.

— Но вы, наверное, понимали как никто, каково быть объектом кибербуллинга?

— Да, когда участвовала в телепроектах сталкивалась с хейтом. Почему-то принимается за норму захейтить человека в интернете. Но так не должно быть. Бывает, что организаторы поднимают шумиху специально, чтобы разогнать рейтинг мероприятия. Хейт продается, такова сущность человеческая — люди любят копаться в дерьме.

Был момент, когда меня критиковали из-за того, что я не говорю на якутском языке. Во время какого-то эфира меня попросили спеть якутскую песню. Заранее меня не предупреждали, это был экспромт. Время идет, я пытаюсь вспомнить песни, но на ум приходят только попсовые, которые, на мой взгляд, не несут национального окраса. Поэтому я решила сделать всякие штуки голосом типа кылыhаха. И тут на меня накинулись мои земляки: «Да она, наверное, не знает родной язык, зачем таких отправляют, якутские артисты бы лучше справились».

Отправляют? Во-первых, меня никто никуда не отправлял, тем более якутское правительство. Я добилась участия в этих музыкальных проектах исключительно сама. Во-вторых, ставить в вину то, что я не говорю на якутском языке — это тоже хейт без причины. Любой человек имеет право говорить на языке, который выбрал сам. Так сложилось, что я говорю на русском языке — росла в Покровске, где в большинстве своем не говорят по-якутски. Внешность не закрепляет за человеком языковую принадлежность.

Ксенофобия и вечеринка для азиатов

— А было такое, что хейтили из-за азиатской внешности?

— Да, такое тоже есть. Но у меня есть смешная история, связанная с внешностью. Я тогда работала с джазовой группой, выступала на закрытых вечеринках. Как-то звонит менеджер и говорит, что поступил заказ. Я обрадовалась: «Классно, а почему именно меня, смотрели "Голос"?». И она: «Нет, просто у них азиатская вечеринка». Ну, хоть какой-то плюс.

— Сталкивались с ксенофобией?

— До переезда в Санкт-Петербург я не знала этого. У меня были русские друзья, национальный вопрос не вставал. Это я потом поняла, что расизм существует везде и в Якутске тоже.

Как и многие сталкивалась с бытовой ксенофобией. В профессиональной среде сексизма больше, нежели расизма. Но везде ключ один, грани разные, но исходит все от человеческой надменности, желания самоутверждаться за счет другого.

Я расстраивалась сильно, когда в первые годы в Петербурге меня отказывались принимать в музыкальной среде. Ведь в Якутске я была популярная, а приехала сюда и меня никто ни во что не ставил. Начала добиваться признания. Могла бы и не делать этого. Но не было мозгов на тот момент.

Не было понимания, что я и так на одном профессиональном уровне, что не надо пытаться доказывать кому-то что-то, идти против себя и проводить большую работу над собой.

Существует предвзятое отношение к вокалисткам. Но когда музыканты понимают, что ты знаешь музыкальный язык, играешь и пишешь, происходит коннект. В основном вокалисты не имеют таких познаний, но я считаю, что если ты профессионал, то ты профессионал во всем. С другой стороны бывает так, что человек не знает музыкального языка, но имеет такой голос и харизму, что ему прощается все.

— Одна девушка рассказывала мне, что жила в Петербурге в коммуналке, и ее сосед-пенсионер каждый раз, когда напивался, кидался на нее с ножом, только потому что она нерусская. Такие вещи с вами происходили?

— Нет. Неприязнь проявлялась в основном в грубом обращении, выражении «понаехали». Был прикольный случай, когда бабушка на улице приняла меня за китаянку и начала ругаться, что из-за меня началась пандемия, и я приехала губить русских.

О ресницах и принятии себя

— Вам когда-нибудь приходилось обращаться за психологической помощью?

— Старалась справляться сама. Прошла через долгий процесс принятия себя. Ну, например, у меня нет пышных ресниц, они растут вниз. Когда-то я каждый день клеила эти долбаные ресницы. Многие якутские девочки сталкиваются с этим. Но когда ты осознаешь, что ты это ты, то становится неважно, какие у тебя ресницы. Ты принимаешь себя такой какая есть, в том числе свою внешность, национальные черты, всю себя.

— Что служит катализатором или причиной этому?

— Мы — набор определенных качеств, внешних данных, заложенных природой. Но мы можем пытаться измениться под влиянием понятия о нормах фигуры, разрезе глаз и тому подобных показателей, чтобы быть принятыми другими. Возможно, и я так думала, мол, надо перекраситься в блондинку, а иначе не впишешься в стандарты. И действительно, такое было. Мне отказывали в работе, увидев фотографию, звали девушек, которые худее меня. И не важно, есть ли разница в качестве исполнения.

Но проходит время, люди меняются, вместе с этим и повестка, потому что ее делают люди. Они приходят к мысли, какая разница, как выглядит человек, самое главное что он делает и как он это делает. И выбор сводится не к внешним показателям, а к профессионализму.

— А успех влияет на принятие себя?

— Когда в голове классно, то и вокруг все круто. Есть масса историй, когда человек подходит по формату, выглядит, как того требует окружение, но счастья почему-то нет. Он начинает страдать, а в один прекрасный день наглатывается таблеток.

Жизнь нам преподносит уроки: можно делать все, что угодно, главное делать для себя, для души, чтобы откликалось у людей. Когда ты понимаешь, что делаешь крутую вещь, после которой человек что-то осознал, посмотрел на мир по-другому, если даже изменения совсем небольшие, все равно это круто.

Про Горбачеву, успех и зашоренность мозга

— Много ли зарабатывают музыканты?

— Достаточно. Зависит от того, какой ты музыкант, чем занимаешься. Если работаешь с артистом, который часто гастролирует и у него высокие ставки, то можно за один тур заработать на квартиру. Есть такие случаи, например, ребята Лепса, участники «Ленинграда» покупали квартиры так. Пока не было пандемии, варианты для заработка были нормальные. Она, конечно, дала под дых.

— А вы вхожи в тусовку звезд российского шоу-бизнеса?

— Как сказать, ну, она, наверное, есть. Не скажу, что мы прямо в ней, но работаем с артистами на одних площадках. В принципе есть возможность посмотреть на Валерия Меладзе. Реально был такой момент: мы выступали на одной вечеринке.

В целом, тебе особо и не нужно ни с кем общаться, и дружить незачем. Но есть, конечно, классные ребята. Ира Горбачева, например. Она начала петь, я выступаю на бэк-вокале. Мне с ней работать по кайфу. Она классная, суперчеловечная, настоящая на сцене, с ней клево общаться. Она и Манижа — максимально открытые, самые настоящие из всех, кто сейчас на сцене.

— Музыкант считается состоявшимся, если у него успешная сольная карьера? Или особой разницы нет?

— Такой конкретики нет. Все достаточно банально: ты живешь, делаешь то, что тебе нравится. Как и в любой сфере, главное ощущать себя на своем месте. Ощущаешь ты это, когда понимаешь, что попала в этот условный поток, когда все складывается как нужно.

И доходит порой до смешного, как было со мной недавно. Я, наконец, переехала на Таганку. И ровно в этот момент мне написала девушка, которая хотела заниматься со мной сонграйтингом. Как и договорились, она отправляет мне свой адрес. И я вижу в сообщении адрес дома, где я собираюсь жить. Вдобавок она перепутала и написала номер моей квартиры. Это при том, что Москва гигантская.

Я практически каждый день говорю себе, как я живу круто. Еще в Петербурге перестала гнаться за деньгами, подрабатывать в караоке, а начала заниматься только тем, что нравится — писать песни, записывать музыку. Когда ты чувствуешь себя комфортно, то приходит и хорошая жизнь, и деньги.

Понимаете, негатив можно найти везде. В моей жизни тоже все не так просто. Когда я говорю, что живу круто, это не означает, что у меня все офигенно, я пью чай из золотых чашек. Все равно есть определенные, не хочу их называть проблемами, условия, в которых нахожусь. Например, я снимаю комнату. Но я говорю себе, ну и что, зато живу в центре и соседи хорошие.

Так что в этом мире все достаточно просто и зависит от зашоренности твоего мозга. Если он зашорен, то и жить ты будешь стремно. И не важно где: в Якутске, Москве или в Нью-Йорке.